Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.

– А что ты удивляешься? Ты заслужил. Что дают? «За заслуги» четвертой степени?

– Бери выше, – сказал я.

– Ну не Андрея же?

– Нет, не его. Повышают в воинском звании. Генералиссимус от инфантерии.

– Не пизди, – грубо сказал брат. Он такой некультурный!

– А вот увидишь, они твердо обещали.

– А что еще они обещали?

– Орден Почетного легиона. Но это от Ширака. Академика РАН дают…

– Слушай, хватит!

– А спорим? – сказал я.

– Я готов 10 000 баксов поставить. Только где ты их найдешь? – сказал он.

– Договорились. У меня здесь свидетели, – я оглянулся на онемевших редакторов.

– Давай, давай… Остряк-самоучка, – сказал он и повесил трубку.

И что вы думаете?

Я теперь не только генералиссимус от инфантерии и кавалер ордена Почетного легиона, но у меня есть две тысячи шестьсот баксов разницы от спора с братом! Ордена, дипломы и удостоверения мне вручили в нашем офисе в присутствии всех сотрудников. Правда, я уже не мог остановиться и заказал у той же фирмы знаки «Инспектор ГИБДД» и «Почетный глухонемой», потому что на фуражку генералиссимуса как-то странно реагируют постовые, а журналисты совсем замучали интервью.

Всем поздравившим меня с ДР – огромное спасибо.

Я вас люблю и желаю вам счастья.

И еще одна маленькая деталь.

Я иногда непонятно почему загадываю какие-то странные вещи.

Например, у меня была когда-то любимая чашка. И вот мне почему-то привиделось, что со мной все будет хорошо, пока эта чашка целая, а если разобьется – то мне будет плохо вплоть до потери жизни.

Это было такое дурацкое наваждение.

И я стал заботиться об этой чашке, чтобы она, не дай бог, не разбилась, я перестал пить из нее чай, я ее прятал и оберегал. Потом я стал думать, как бы ненароком избавиться от этой чашки, чтобы она исчезла, не разбиваясь, и я бы о ней забыл. И в результате она таки исчезла из моей жизни, пропала куда-то и перестала быть моей заботой.

Такие вещи иногда происходят.

И вот вчера, закинув очередной пост в ЖЖ и понимая, что в комментах к нему последуют поздравления, я вдруг подумал, что если комментов будет больше, чем 65 – число моих лет, – то их количество за сутки и укажет мне тот возраст, до которого я доживу.

Абсолютный бред, не так ли? И риск в этом определенный был.

Но часто бред имеет над нами власть.

Поэтому двойное спасибо.

Результат меня устроил.

Вчера заходил по делу Юра Клепиков, с которым знакомы давным-давно, работали вместе над незаконченной картиной Семена Арановича – он в качестве редактора, я – сценариста. Сейчас от практического кино отошел, «сидит в засаде», по его выражению, но ведет мастер-класс молодых сценаристов в бывшем Институте киноинженеров, а ныне, как водится, Академии кино и чего-то там еще.

Посидели, поговорили. Высидели проект издания к фестивалю молодых кинематографистов сборника сценариев его студентов с его напутственным словом. Фестиваль будет в апреле. Хочу уговорить его дать туда же его короткую неопубликованную повесть «Записки бывшего мальчика», которую давно хочу издать, но для отдельной книжки она мала, а никакого сборника для нее не нашел.

Вот так, очнувшись вдруг с похмелья и оглядевшись вкруг себя, поймешь, что повод для веселья был смехотворен. Не любя, не плача, не жалея павших, рожденных заживо пропасть, ты был один в кругу пропавших, хотя имел над ними власть. И в этой адской перестрелке, в дыму игрушечной войны, твои обиды были мелки, но их последствия – страшны. И те виновники удачи, и те, что сгинули во мгле, не ставили себе задачи, чтоб ты продлился на земле. Они беззвучным хороводом ушли полночною тропой, хоть иногда звались народом, но чаще все-таки – толпой.

Мне довелось довольно много раз встречаться с Андреем Павловичем Петровым и даже работать с ним над одним проектом, который так и не состоялся.

Познакомились мы в пору моего рок-дилетантства, когда Петров позвонил мне однажды и попросил проконсультировать его относительно популярных рок-групп. Тогда Союз композиторов РСФСР, где А. П. был секретарем, готовил очередной пленум, на котором композиторы собрались серьезно заняться отечественной рок-музыкой. То есть, определить свое к ней отношение.

Это было весною 1987 года. А. П. сказал, что Союз хочет провести концерт-диспут с участием двух популярных команд и попросил меня порекомендовать – кого следует пригласить.

Я назвал АКВАРИУМ, с этим вопросов не было, и НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС, альбом которого «Разлука» не вылезал из моего кассетника в ту пору.

Так и сделали, концерт и диспут состоялись.

Об этом я подробно писал в книге «Путешествие рок-дилетанта», которая никак не может выйти вторым изданием в «Амфоре». Но, кажется, уже скоро.

Через несколько лет, в 1991–1992 годах, я участвовал в подготовке к круизу писателей Балтики, который мы организовывали вместе со Шведским союзом писателей. В феврале-марте 1992 года он благополучно состоялся, я был директором этого круиза, то есть вторым после капитана человеком на борту теплохода «Константин Симонов». В течение 17 дней мы обошли всю Балтику, имея на борту 300 человек писателей из 10 стран.

Примерно в мае 1992 года, уже после круиза, А. П. снова позвонил мне и поздравив с проведенным конгрессом писателей на борту теплохода, сказал, что композиторы тоже не прочь сделать нечто подобное и попросил меня организовать такое мероприятие. Тоже вместе со шведами, которые должны были, по замыслу организаторов, добыть деньги, а Балтийское морское пароходство даст дешевый теплоход. (Весь бюджет писательского круиза уложился тогда примерно в 150 тыс. долларов – сумму совершенно смехотворную, учитывая продолжительность круиза и число участников.)

И мы стали готовить вояж композиторов. АО «Балтийский путь», которое я создал и возглавил в период подготовки к круизу писателей специально, чтобы этот круиз провести (Союз писателей как организация государственная был органически неспособен провести что-то подобное), запросило шведов, те ответили заинтересованно, мы напечатали буклеты с примерным составом участников – композиторы, исполнители – и стали вести переговоры с пароходством (его начальником тогда был небезызвестный В. Харченко).

Параллельно обменивались посланиями со Шведским союзом композиторов, детализируя программу и расходы.

Наконец шведы пригласили нас с Петровым в Стокгольм для проведения генеральных переговоров. Мы собрались и поплыли. Этот снимок А. П. я сделал на борту теплохода осенью 1993 года.

Нас поселили в гостинице в центре Стокгольма, всячески обихаживали – машины, фуршеты после переговоров. Хотя практические результаты были невелики – у шведских композиторов не было фигуры, подобной Петеру Курману, председателю Союза шведских писателей, который, собственно, и добыл 150 писательских килобаксов в одном из благотворительных культурных фондов. Тем не менее решили продолжать подготовку и наметили, где и как добывать средства.