Леонид Млечин - Маркус Вольф

На встрече христианско-демократических групп в декабре 1945 года в Бад-Годесберге был образован Христианско-демократический союз, ставший одной из крупнейших партий в Западной Германии. Ее постоянный партнер в Баварии называется несколько иначе — Христианско-социальный союз. На выборах обе партии, опиравшиеся на церковь, неизменно выступали вместе. Председателем ХДС избрали Аденауэра.

Недавний пенсионер с неожиданной энергией и страстью вернулся в политику. Конрад Аденауэр, как и многие немцы, пытался понять, почему немецкий народ рухнул в пропасть.

«Уже многие десятилетия, — отвечал он сам себе, — немецкий народ неправильно понимает, что такое власть и какими должны быть отношения личности и государства. Немцы уверились во всесилии государства, в приоритете государства перед всем другим, в том числе перед вечными человеческими ценностями. Наш народ превратил государство в идола и принес в жертву этому идолу личность и ее достоинство».

Уроки из трагического опыта третьего рейха в западной части Германии извлекались правильные: в первую очередь нужны демократия и свобода. Выдающийся немецкий писатель лауреат Нобелевской премии Томас Манн сформулировал задачу так: «Нам нужна европейская Германия, а не германская Европа». Чем более европейской становится Германия, тем лучше живут немцы. А хорошая жизнь — это лучшая прививка от болтовни относительно великой державы.

Обер-бургомистр Западного Берлина Эрнст Рейтер предложил сделать столицей нового государства город Кассель. Социал-демократы предпочитали Франкфурт-на-Майне. Аденауэр выбрал Бонн, сославшись на то, что большие города надо восстанавливать после бомбардировок, а маленький рейнский городок не пострадал.

Маркус Вольф удивился выбору западных немцев. Бонн совершенно не подходил для столицы, и это обстоятельство должно было указывать на ее временный характер. Бонн — маленький городок, провинциальный в хорошем смысле этого слова. Здесь все знали друг друга. Может быть, канцлер просто перенес столицу поближе к собственному дому, чтобы недалеко было ездить на работу? Пройдет совсем немного времени, и Вольф почти полностью сосредоточится на том, чтобы узнать, как ведутся дела в этом небольшом рейнском городке.

У Аденауэра было 24 внука. В свободное время он ухаживал за розами, читал детективы, что-нибудь изобретал. Придумал гриб для штопки носков с подсветкой, тостер с зеркалом, чтобы можно было видеть, поджарился ли уже хлеб…

Федеративная Республика, где люди получали продукты по карточкам, где самой ходовой валютой были американские сигареты, где полиция постоянно устраивала облавы на черном рынке, восстанавливалась с поразительной быстротой.

Западногерманское экономическое чудо представляется чем-то уникальным, неповторимым. Со стороны кажется, что немцы — прирожденные рыночники, торговцы, предприниматели и успех дался им легко и просто. Но это не так. Дискуссии о том, надо ли переходить к рынку, шли в Германии долго и были ожесточенными. Многие при нацистах привыкли к огосударствленной экономике и сопротивлялись рыночной.

Может быть, причина немецкого успеха в щедрой американской помощи?

Конечно, деньги, полученные в рамках плана Маршалла, сыграли важную роль в закупке необходимых товаров для бедствовавшей Германии. Часть американских денег пошла на инвестиции в индустрию. Однако значение американской помощи не надо переоценивать. Эти деньги сыграли роль топлива для локомотива немецкой экономики. Локомотив немцы построили сами.

Летом 1948 года Аверелл Гарриман, бывший посол в Москве, занятый осуществлением плана Маршалла, побывал в Германии. Наведавшись в гости к одной семье в Эссене, он уверенно сказал своему помощнику Вернону Уолтерсу, что Германия обязательно возродится:

— Люди, которые, живя среди развалин, не забывают поставить на стол цветы, всё восстановят.

Немцы, конечно, трудолюбивый народ, но они не хотели работать просто так. Они начали вкалывать, когда появился смысл работать и зарабатывать. Когда в Западной Германии отпустили цены, это было для немцев не меньшим шоком, чем для нас при Егоре Тимуровиче Гайдаре. Но правительство ФРГ отказывалось печатать лишние купюры. Человек, который зарабатывает, должен быть уверен, что государство не отберет у него деньги. А печатание денег без обеспечения, то есть инфляция, — чистой воды ограбление. Социалисты, считал Аденауэр, научились разбираться в финансах ровно настолько, чтобы уметь растрачивать чужие деньги. Немцы увидели, что им платят надежными деньгами, на которые можно купить хороший товар. Это стало сильнейшим стимулом для желания работать много и усердно.

Отцом немецкой экономической реформы называют Людвига Эрхарда, первого министра экономики Западной Германии. Вот еще одна фигура, которая станет предметом пристального изучения Маркуса Вольфа. Впрочем, экономисты и хозяйственники будут интересовать его меньше политиков.

Людвиг Эрхард принадлежал к тем немногим государственным деятелям XX столетия, которые ясно представляли себе, как нужно вывести страну из беды. Ему удалось добиться успеха и насладиться ее плодами при жизни. Он сформулировал знаменитую концепцию социального рыночного хозяйства.

Многие думают, что идеи Людвига Эрхарда — это некий третий путь, сочетание социалистических и капиталистических идей. Ничего подобного! Эрхард считал эффективной лишь рыночную экономику и был уверен, что только рынок позволяет обществу процветать и быть социально справедливым. Единственная задача государства, доказывал Эрхард, — это создавать условия для нормального и успешного предпринимательства. Главное — дать людям возможность работать и зарабатывать.

В 1950 году реальная зарплата в ФРГ достигла предвоенного уровня. Процветание пришло в 1955 году. Холодильники, телевизоры, стиральные машины перестали быть предметом роскоши. Семьи обзаводились автомобилями и ездили отдыхать за границу — в Испанию и Италию.

За экономическими успехами последовали и политические. Положение Западной Германии в Европе укрепилось, после того как наладились отношения между Бонном и Парижем и старая вражда утихла.

Француз Жан Монне начинал в семейном бизнесе — торговал коньяком. В юности он хотел быть боксером, потом дипломатом. После Первой мировой войны работал заместителем генерального секретаря Лиги Наций. Во время Второй мировой, обращаясь к Вашингтону с призывом вступить в войну, он назвал Соединенные Штаты «арсеналом демократии». Жана Монне попросили не повторять это удачное выражение, чтобы его мог использовать президент Франклин Рузвельт.

Целое столетие причиной войн между Францией и Германией был Рурско-рейнский регион с его залежами угля и железной руды, необходимых для военной промышленности. Жану Монне пришла в голову идея: не конфликтовать из-за угля и стали, а создать совместный картель. Это покончит с враждой между Францией и Германией.