Леонид Млечин - Маркус Вольф

Но главное, что не нравилось секретарю ЦК Кузнецову, — самостоятельность Тюльпанова и других военных, которые работали в Германии:

— Целый ряд вопросов не решен. Но кто в этом виноват? Товарищи, которые работают в Германии, обязаны поставить эти вопросы перед ЦК, и я убежден, что эти вопросы ЦК решит. Мне страшно стало, когда выяснилось, что Тюльпанов решает политические вопросы в Германии, что он является лидером. Чересчур смело это! Если бы вы, товарищ Тюльпанов, имели партийную скромность, вы бы сказали: я должен в ЦК посоветоваться. Мы, секретари ЦК, очень многих вопросов не решаем самостоятельно, между собой советуемся, а очень часто ставим выше, перед товарищем Сталиным. И по каждому вопросу получаем совет, указания. А вы чересчур самостоятельно решаете.

Алексея Александровича эти слова не спасли. Когда вождь санкционирует «ленинградское дело», расстреляют и самого Кузнецова…

Весной 1947 года Бокова в Берлине сменил генерал-лейтенант Василий Емельянович Макаров. Работник московского партийного аппарата, он в войну стал профессиональным политработником. Но и его вскоре отозвали в Москву. Поставили руководить административным отделом ЦК, потом утвердили заместителем министра госбезопасности по кадрам.

А в Берлин прибыл генерал-лейтенант Александр Георгиевич Русских, которому не нравилось особое положение Владимира Семенова в СВАГ. Когда Семенов сделал замечание редактору ежедневной газеты «Советское слово» (первоначальное название «Новости дня»), выпускавшейся Советской военной администрацией, генерал Русских его отчитал:

— Я являюсь начальником над политуправлением, и ты, Семенов, не имеешь никакого права делать замечания политуправлению!

— Я являюсь представителем правительства, а газета «Советское слово» — орган не только политуправления, но и всего СВАГ, — ответил Семенов. — За внешнеполитические дела я несу ответственность. Прошу хотя бы сообщать мне предварительно, если мои указания отменяются.

— Никакой ты не представитель правительства! — резко оборвал его генерал. — Я здесь представитель ЦК, и делать замечания исполняющему обязанности начальника политуправления мы тебе не позволим.

Дипломат Семенов пошел на попятный:

— Вопрос о замечании я считаю непринципиальным и беру свои слова обратно. Но мы должны обсудить более важный вопрос — о взаимоотношениях заместителя Главноначальствующего и политсоветника. Этот вопрос возникает всякий раз, когда сменяется заместитель Главноначальствующего.

Генерал Русских решил осадить Семенова:

— Я свое место в СВАГ знаю. А Тюльпанову дал приказ, чтобы он обо всех твоих распоряжениях мне докладывал…

Тюльпанов был очень влиятельным. Руководители Восточной Германии воспринимали его как человека, который определяет политические дела. Владимира Семенова это не устраивало. А у него было большое преимущество: в отличие от своих соперников-генералов он напрямую общался с вождем. Комиссия ЦК, изучавшая работу советских кадров в Германии, констатировала: «Тюльпанов не понимает исторических перспектив развития Германии, не разобрался в расстановке классовых сил зоны, увлекся мелким комбинаторством».

Летом 1949 года уполномоченный МГБ в Германии генерал-лейтенант Николай Кузьмич Ковальчук передал своему министру компрометирующие материалы на Тюльпанова (см. «Советская военная администрация в Германии. Управление пропаганды и С. И. Тюльпанов. Сборник документов». Москва — Санкт-Петербург. 2006). В аппарате уполномоченного МГБ СССР был 5-й отдел, который «вел работу среди советской колонии в Германии», то есть следил за своими. Численность аппарата уполномоченного МГБ в Германии достигала четырех тысяч человек (см. «Советская военная администрация в Германии. 1945–1959»).

Министр госбезопасности Абакумов 9 августа 1949 года обратился к главному кадровику партии Георгию Максимилиановичу Маленкову: «Полагал бы необходимым отозвать Тюльпанова в Советский Союз».

Его из Германии отозвали, а управление переподчинили Семенову. Но чекистам Тюльпанова не отдали, отправили в Ленинград, где он возглавил кафедру в Военно-морской академии. Ездить в Германию ему запретили. Впервые позволили побывать в ГДР, к созданию которой он приложил столько усилий, лишь в 1965 году…

Руководителей Восточной Германии регулярно приглашали в Советский Союз отдохнуть и подлечиться. Так, в СССР приезжали сопредседатель Центрального правления СЕПГ Вильгельм Пик с дочерью, руководитель партийного отдела кадров Франц Далем с женой, член Центрального правления и руководитель столичной организации Ханс Ендрецки, председатель созданного весной 1946 года Союза свободной немецкой молодежи Эрих Хонеккер. Конечно, отдыхом их пребывание в Советской стране не ограничивалось. С немецкими товарищами велись продолжительные беседы в ЦК.

Заместитель заведующего отделом внешней политики ЦК Леонид Семенович Баранов, недавний секретарь Челябинского обкома партии и парторг на тракторном заводе, жаловался на грубость и недисциплинированность Вильгельма Пика: «На пленуме Центрального правления СЕПГ т. Пик сообщил сведения, являющиеся достоянием небольшой группы руководителей партии. Тем самым т. Пик дал вражеской агентуре внутри партии материал, который может быть использован в пропаганде против СЕПГ».

Первых лиц принимал Сталин, объяснял им, что и как делать.

Шестого июля 1948 года постановлением Совета министров СССР в Восточной Германии была создана Немецкая резервно-казарменная полиция численностью в десять тысяч человек, которая должна была стать ядром будущей армии. Но многие полицейские бежали на Запад. Каждый месяц количество дезертиров измерялось сотнями.

— Надо сделать так, чтобы все полицейские восточной зоны были младшими и средними офицерами, тогда полицию можно будет развернуть в армию, — сказал Сталин.

— Командный состав не готов, — ответил Вальтер Ульбрихт. — Присланные в Германию генералы старой армии плохо подходят, так как слишком пропитаны прусским духом. Надо готовить свои кадры.

— Паулюс просится в Германию. Отпускать его? — спросил Иосиф Виссарионович.

Пик и Гротеволь в один голос ответили, что бывший генерал-фельдмаршал Паулюс в Германии не нужен.

Семенов предложил:

— На территории Советского Союза можно было бы создать военное училище для немецких коммунистов, а к преподаванию привлечь Паулюса, Зейдлица и других немецких генералов.

Вождь согласился. Но генерал Вальтер фон Зейдлиц не захотел служить в ГДР, и его вернули в лагерь для военнопленных. А в 1950 году «реваншистски настроенного генерала» посадили в Бутырскую тюрьму, судили и приговорили к двадцати пяти годам тюремного заключения. Срок он отбывал в Новочеркасске. Но в октябре 1956 года бывшего генерала выпустили.