Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

Мерцали звёзды. Было тихо.
Царила ночь над всей землёй.
Роса алмазами блестела.
Покрыто всё и сном, и мглой.

Вот на вершину башни древней
Восходит рыцарь, в даль глядит,
И дума тяжкая больную
Младую грудь его теснит.

Он вспомнил всё: дни светлой свадьбы,
За нею смерть младой жены —
Всё промелькнуло, как виденье,
Как дни былые старины.

Живёт Адольф один, без друга,
Один на башне роковой.
Здесь пировал он шумно, здесь же
С женой расстался молодой.

Один Адольф. О, где вы, други!
Погибли все в одном бою,
Погибли все в жестокой битве,
Борясь за родину свою.

Но почему же благородный
Адольф на битву не пошёл?
Иль побоялся пасть сражённым?
Иль силы много не нашёл?

О, да! Адольф боялся смерти,
Любил девицу. Свадьбы ждал.
Он потому не шёл на битву —
И этим славу потерял.

Вот, наконец, Адольф женился,
Был счастлив он, но чрез два дня
Болезнью тяжкой заболела
И умерла его жена…

На грудь могучую, младую
Он тихо голову склонил,
И думу думая такую,
Слова печальные твердил:

«Я растерял всю волю, силу,
Как рыцарь, умер я для всех.
К чему я не пошёл на битву?
Боялся я! Позор и смех!
Пропала жизнь, погибла слава,
Погибло всё, что я любил…»

Вскочил Адольф, и меч тяжёлый
В младую грудь себе вонзил.

Мне долина приснилася вдруг —
Всё приветливо, тихо вокруг.
Там повсюду летали мечты
И разбросаны всюду цветы.

Мне приснился зелёный покров
Тех далёких родимых лугов,
Мне приснился простор, небеса
И вдали дорогие леса.

Мне приснилася чёрная даль,
Там повсюду летала печаль,
Травы сохли под небом грозы,
Не видать благодатной росы.

Буря рвала с деревьев листы,
Ветер злой разгонял все мечты.
Всё удушено было тоской,
Всё окраплено было слезой.

Однажды я в страну чудес
И сказок заглянула —
Меня волна из той реки
Тихонько захлестнула…

Ко мне повеял ветерок,
Деревья чуть шумели.
На берегу рос старый дуб
И сказочные ели.

Там был прекрасный дивный сад
И в нём дворец высокий,
Сам домовой его стерёг
И леший красноокий.

Бродили сказки в том саду…
Вот феи-белоснежки,
Вот ведьма злая, серый волк
И гномы на тележке.

А по реке плыл лёгкий чёлн,
Украшенный цветами,
А в нём принцесса, с нею принц
С прекрасными кудрями.

Как куклы, за руки держась,
Герои нежной сказки
Плывут, то открывая вдруг,
То закрывая глазки.

А там, вдали, куда ведёт
Заглохшая тропинка,
В саду есть в дальнем уголке
Цветущая долинка.

На ней есть холмик небольшой,
Покрытый муравою,
И «Слава сказок» там была
С крылами за спиною.

Вокруг лица был яркий свет,
И дивными лучами
Он падал на чудесный сад
С высокими дворцами.

Под светом чудная страна,
Играя, процветала.
На небе полная луна
Смеялась и сияла.

У одной царевны-сказки
Был хрустальный башмачок, —
И на нём небесной краской
Нарисован василёк.

И его хранили нежно
Между пышных опахал,
Но толкнули раз небрежно —
Он разбился и пропал.

В тёмном небе ночною порой
Догорела звезда золотая.
Переполнена тайной тоской,
Чья-то жизнь отлетела младая.

Отлетела от хмурой земли,
От далёкого, грустного края,
Быстро скрылася в тёмной дали
И предстала пред аркою рая…

На земле же, под липой густой
Одинокая дева сидела
И о чём-то вздыхала порой,
И на небо со скорбью глядела.

И одною, одной лишь слезой
Помянула ту жизнь молодую,
Отлетевшую с ранней звездой,
В синеву заглядясь голубую.

Отчего благоухают розы
Пробуждающею утренней порой?
Отчего они роняют слёзы
С лепестков своих над мокрою травой?

Тихо всходит солнце и блистает,
Первый пышный луч бросает в сад,
А уж розы там опять благоухают,
Разливая тонкий аромат.

Все они так нежны и красивы,
В лепестках жемчужных много слёз —
Но зачем все розы горделивы?
Отчего нет кроткой между роз?

Воспоминанья дней былых
Наводят сладкое молчанье,
В кругу друзей моих
Привольно нам, Воспоминанья.

Теснятся тесною гурьбой
Вокруг меня и надо мной.

Давно знакомые картины
Я вижу — ряд весёлых дней…
Вокруг меня леса, холмы, долины…
Воспоминанья прежних дней
Отрада мне. В кругу друзей
Оно приходит, как желанье

О, детских, светлых днях расскажет,
Навеет на меня мечтанье,
Картины радости покажет…
Ко мне, ко мне, Воспоминанье!..

Люблю тебя, заката луч прощальный,
Предвестника вечерней тишины,
Люблю твой алый цвет, стыдливый и печальный,
Как первые цветы младой весны

Но скоро от реки потянутся туманы
И на цветах заблещет чистая слеза.
Умчится луч в неведомые страны,
Последний раз взглянув на небеса.

Последний раз огонь свой мимолётный
Он отразит на медленных: волнах,
В последний раз с улыбкою невольной
Играет он на дремлющих полях.

Мне вспомнились тихие звёздные ночи
И снег, освещённый одним фонарём,
И серое, точно свинцовое, небо,
Нависшие тучи над снежным ковром.
Кого-то ждала я. В окошко глядела.
И лампа большая безмолвно горела.
Выл ветер порою, никем невидим.
Склонясь на окошко, я тихо дремала.
Вдруг издали, плавно, один за другим
Послышались сладкие звуки рояля,
Сильней и сильней трепетали они,
То громко, тревожно, то вновь замирая.
На улице медленно гаснут огни —
На них я гляжу, на окне засыпая.
И снится мне даль, безызвестная даль.
Там море красою своею блистает,
Меня греет солнце и нежно ласкает,
Но тайно на душу ложится печаль,
И море, и пальмы, и всё исчезает.
И снится мне снова… Широкое поле,
И я, одинокая, в поле стою.
Кругом тишь, безлюдье. Одна я на поле,
Одну, как безумная, песню пою.
Вдруг фея спустилася, лёгкая, нежная,
Эфирная фея спустилась ко мне,
И стала весёлая я, безмятежная.
И вдруг поняла я, что это — во сне…
Проснулась я. Месяц уж на небе всплыл,
И стал он огнями цветными блистать.
На улицу нашу гляжу я опять —
И снова я вижу там снег неглубокий
И им заметённый фонарь одинокий.