Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

Отцветает краса беззаботного лета
И становится мне всё грустней и грустней.
Солнце тёплое светит теперь без привета
И становятся дни холодней.

Невесёлые ночи, осенние ночи!
Что нарушило их тишину и покой?
Собираются листья осенние в кучи
И уносит их ветер долой.

Заунывные песни, осенние песни.
Ветер долго поёт средь ночной тишины.
О, вернутся ли снова весёлые песни,
Беззаботные грёзы весны!

От родимого сада далёко,
В тесной вазе, на пыльном окне
Хризантемы стоят одиноко,
Увядая в ночной тишине.

Лепестки их так были красивы,
Ароматы нежны и свежи.
Хризантемы всегда горделивы,
Хризантемы всегда хороши.

Но теперь лепестки отпадают,
Стебель гнётся почти до земли.
Хризантемы с мольбой увядают.
Для чего же они расцвели?!

Знать, они расцвели для страданий,
Чтоб в пыли, на окне умирать,
Чтоб в последний свой миг увяданий
Ароматы свои испускать.

Закат сгорел. Последний луч умчался
За горы и леса, в далёкую страну.
Спустилась тьма, и принесла с собою
Покой и тишину.

Но почему, когда кругом всё тихо,
Когда в саду едва колеблются листы,
Зачем тогда уносятся далёко
Любимые мечты?

Но ночь пройдёт томительно и скучно,
Заблещет солнца луч, желанный, светлый луч,
Уйдёт тоска, и улыбнётся радость,
Как солнце из-за туч.

Там, где ельник начинался
Тёмной, тёмной бахромой,
Там шальной казак прощался
С украинкой молодой.

«Ты не плачь, моя Маруся, —
Он ей тихо говорил, —
Скоро с битвы я вернуся,
Полный славы, полный сил.

Заживём с тобой мы ладно
На брегу Днепровских вод,
Каждый вечер будем славно
Собираться в хоровод.

А тогда, когда вернусь я
Среди радостного дня,
Ты меня в саду, Маруся,
Дожидайся у плетня».

Уж звезда зажглась златая,
А Маруся вся бледна.
«Ах, — промолвила, — какая
Доля горькая пришла.

Не езжай ты, мой Сергейко,
Не езжай в далёкий край,
Али без тебя людей-то
Мало? Ох, не уезжай!»

Но казак не слыша боле
Ни молений и ни слёз,
Быстро скрылся в тёмном поле
И с собою всё унёс.

Он унёс надежду, грёзы
От Маруси в этот день.
Та стоит, роняя слёзы,
Прислонившись на плетень.

Мотив затих. Аккорд ещё рыдает
Трепещет он в душе, страдающей, живой.
О чём-то он душе напоминает
Своею непонятной, сладкою игрой.

И хочется любить, и верить, и страдать,
Как тот аккорд, что за душу хватает,
И хочется рыдать, рыдать, как он рыдает,
И жить, и никогда не умирать!

Спи! Ещё ясное солнце
Дремлет во мраке ночном
Ветер стучится в оконце,
Свищет на поле пустом.

Спи! Только ветер проснулся.
Серым туманом одет,
Лес вековой встрепенулся
И улыбнулся рассвет.

Спи, пока светит лампадка
Перед иконой святой.
Спи беззаботно и сладко
Утренней, свежей порой.

Спи! Ещё жизнь не успела
Счастье твоё унести…
Много священного дела,
Много трудов впереди!

Я был сотворение ада,
Богиня меня сотворила,
И в грудь мою, полную яда,
Жестокое сердце вложила.

Я был бесподобно изящен,
Своей красотою блистая.
Мой лик был жестоко прекрасен,
И всех красотой поражал я.

И кудри мой лик окаймляли
Красивою, чёрной дугою,
А губы улыбкой играли,
Улыбкой змеиною, злою.

Под тонкою, чёрною бровью
Глаза мои искры метали.
Такие созданья, как люди,
Меня «божеством» называли.

Чей глас по долине летает,
Наполненный грозного яда,
Кто в жертву людей собирает?
То — я, сотворение ада!

Вот по большой, наезженной дороге
Идут усталые, голодные рабы.
В пыли босые утопают ноги,
Там стон стоит, их цепи тяжелы.

Там много, много их, работой изнурённых:,
За ними их шагают палачи,
И их, рабов несчастных: и голодных,
Не пощадят жестокие бичи.

Они идут, но силы истощились,
И сели все под сению лесов,
И низко бритые их головы склонились,
Но бич заставил встать измученных рабов.

Опять они идут, опять едва ступают
На пыль дороги слабою ногой,
Рукой свои же цепи поднимают…
И мы рабы перед своей судьбой.

В старый сад выхожу я, и летняя ночь
Мне пахнула в лицо ароматом…
Я стою. Я душой поделиться хочу
С этим старым, задумчивым садом.

Кротко светит луна, молча липы стоят,
Тихо шепчутся листья берёзы,
И несётся кругом от цветов аромат,
И качаются алые розы.

О, зачем я одна в эту чудную ночь,
Отчего тебя нету со мною?
О, приди, милый друг, и утешь мою грусть,
И поплачем мы вместе с тобою.

О, зачем я должна одиноко страдать!..
Тихо катятся крупные слёзы,
И несётся кругом от цветов аромат,
И качаются алые розы.

Прошла пора счастливых сновидений,
Уж не вернётся, не вернётся вновь,
Ушло надолго милое виденье,
Ушла надолго прежняя любовь.

И тихо от меня вспорхнули грёзы,
И взмах их крыльев душу надрывал.
Последние из глаз упали слёзы,
Последние в саду завяли розы,
И пыл души мятежно остывал.

Ночь спустилась на землю. Сижу у пруда я
И безмолвно гляжу вдоль заросших аллей,
И внимаю, о счастье далёком мечтая,
Как в саду тихо-жалобно пел соловей.

Соловьиные песни печальны, певучи,
Гладь пруда так прозрачна, не плещет волна.
А по небу летят серокрылые тучи
И меж ними плывёт золотая луна.

Молча ивы стоят, наклонясь над водою,
И тихонько осина листами шумит
В эту ночь вся природа мечтает со мною,
Вся природа со мною без слов говорит.

Вижу я старый дом. Он наполнен гостями.
Много лиц, много пар, много радостных встреч.
Вся огромная зала сверкает огнями,
Вся цветами украшена, множество свеч.