Зинаида Чиркова - Вокруг трона Екатерины Великой

Неизменные сто рублей в кармане давали ему возможность познакомиться с самыми нечистыми и дешёвыми притонами, где ждало его ни с чем не сравнимое удовольствие. Здесь, в окружении пьянчуг в грязных отрепьях, чувствовал он себя так весело и свободно, как никогда не бывало с ним во дворцах и на балах знати. Там он вечно ощущал себя стеснённо, напряжённо вслушивался в каждое слово, чтобы ответить, как полагается, оглядывал свой расшитый бриллиантами придворный наряд. А тут откуда что бралось! Блестки остроумия, непритязательные шутки, непристойности и грубые жесты — всё вдруг выпирало из Безбородко, делало его развязным, свободным, откровенно пошлым.

Теперь же ещё и внутреннее удовлетворение заставило его утонуть в грубом и грязном разврате и похваляться в душе своей сообразительностью и семимильными шагами к самым высоким вершинам власти в России.

Можно подумать, что свои страстные порывы Безбородко не имел возможности утолять дома, чтобы не шататься по грязным кабакам и публичным домам. О нет, во дворце, подаренном ему императрицей, его ждал целый гарем: смазливые молоденькие итальянки, грубоватые знойные гречанки, попадались даже персиянки, а уж русские девки менялись каждый месяц.

Долгое время вроде бы хозяйкой в его загородном доме была танцовщица Каратыгина. Она разыгрывала эту роль, встречая гостей Безбородко — иностранных послов с их неофициальными дамами, сановников и вельмож, ищущих острых ощущений и сбегавших от нудной домашней рутины. Как ни старался Безбородко походить на своего покровителя Потёмкина по размаху и роскоши своих весёлых праздников, но конечно же уступал ему в богатстве воображения и изысканности таких пирушек. Зато устроил Безбородко коварную забаву для своих гостей: в его честь, в честь его гостей палили из пушек местного гарнизона. Сама Екатерина разрешила ему воспользоваться этой честью — Безбородко и пользовался ею. Частенько наведывался на эту загородную роскошную дачу придворный медик Роджерсон, и Безбородко после каждого из его рецептов приказывал стрелять. Разумеется, обо всём этом знала Екатерина, но только молча улыбалась странной прихоти своего фактотума [38] Фактотум — доверенное лицо, беспрекословно исполняющее чьи-либо поручения. .

Каратыгина родила Безбородко дочь, и папаша не оставлял девочку вниманием и деньгами. Когда девочка подросла, Безбородко выдал её замуж за статского советника, богато одарив приданым — домом в Петербурге, а также имением, приносившим восемьдесят тысяч годового дохода.

Господин Рубан пользовался полным доверием Безбородко в его сношениях с гаремом. Он сопровождал в Москву влиятельную одалиску Марию Грекову, которую Безбородко отправил в имение под столицей, а также поставлял своему хозяину молоденьких девиц для сераля. Это не мешало тому иметь также постоянных любовниц, заведовавших его домом, его сердцем и опустошавшим его кошелёк.

Одно время Безбородко почти буквально осыпал золотом актрису Сандунову, но последняя нашла себе другого богатого покровителя. А от итальянской певицы Давиа Безбородко и сам не знал, как избавиться. Эта хваткая девица получала от Безбородко восемь тысяч рублей в месяц, но изменяла ему с каждым, кто входил в дом. Безбородко попробовал было выселить её из дома, который он снимал для неё, но скандальная особа устроила такой переполох, что Безбородко был вынужден обратиться к императрице с просьбой выслать скандалистку из России. И Екатерина помогла ему в этом.

Более того, она наградила орденом Святого Владимира настоятеля гарема Безбородко — Рубана. Какие заслуги мог иметь этот ничтожный человек, кроме того, что подбирал во всех частях света молоденьких и развратных кандидаток в сераль вице-канцлера?

Весь Петербург знал об этих проделках Безбородко, все знали и потешались. Впрочем, нравы были таковы, что каждый второй сановник вёл себя точно таким же образом. Пример подавала сама Екатерина, с годами набиравшая в свои фавориты всё более молоденьких мальчиков...

Императрица ничего не имела против сераля Безбородко и даже только улыбнулась, когда Остерман, формальный начальник Безбородко по Коллегии иностранных дел, упрекнул при всём совете своего подчинённого в том, что постоянные оргии с красавицами не дают ему возможности работать лучше.

Безбородко лишь пожал плечами и скромно сказал, что от девок легко отделаться, тогда как от законной жены это сделать не так просто.

Это был намёк на жену Остермана, от которой тот не знал, куда деваться, хотя вся голова его уже была в ветвистых рогах.

— Но красавицы так дорого обходятся! — выкрикнул было Остерман.

— Не дороже, чем жена, — спокойно ответил Безбородко.

Екатерина только улыбалась, слушая эту перепалку...

Но даже официальные любовницы не устраивали Безбородко. Он умудрялся усугублять свой разврат самым недостойным образом.

Но как ни странно, никогда, при всех своих выходках, не представал Безбородко перед императрицей в неподобающем виде. Если его внезапно разыскивали в субботу или воскресенье по срочному делу, слуги находили его мертвецки пьяным в каком-нибудь из грязных притонов, привозили домой и поливали холодной водой, потом Безбородко приказывал пустить себе кровь из обеих рук. После этого голова его была совершенно трезва, и он был в состоянии рассуждать на все темы, которые могла затронуть императрица. Так что никогда Екатерина и представить себе не могла, как выглядел бы Безбородко после двухдневного пьянства и посещения грязных кабаков.

За то и ценила она своего вице-канцлера, что все её приказания выполнял он чётко и толково, а его память служила ей нередко и прекрасной опорой. А зачастую Безбородко выдвигал такие проекты и идеи, за которые императрица благодарила своего фактотума деньгами, орденами, поместьями, крепостными крестьянами.

Впрочем, память и прекрасное знание русской грамматики позволили Безбородко сделать такую баснословную карьеру, о которой не могли и мечтать сыновья влиятельных русских дворян. Их, этих сынков, никогда ничему не учили, считали, что сам род позволит им подняться по служебной лестнице. И лишь потом, уже в конце века, русские бояре увидели, как много дивидендов приносят знания, и спешно начали отправлять своих отпрысков за границу, чтобы научить их не только политесам, но и кое-чему полезному. Но теперь, когда Екатерина стояла на престоле, ещё не было развито это стремление к знаниям, к эрудиции, и императрице приходилось случайно вытаскивать нужных людей. Так было и с Безбородко.

Его рекомендовал Екатерине в качестве секретаря князь Румянцев-Задунайский, когда императрица обратила внимание, что донесения, исходящие из его канцелярии, составлены изящно, чётко и ясно рассказывают о сути предмета.