Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

– Начальник, выдайте Иванову зачетный лист на допуск к несению оперативного дежурства, – отдал приказание он.

Возражения мои в расчет приняты не были. Ни НШ, ни НПО свои голоса к законному голосу эскулапа не присоединили.

Я знакомился с организацией медицинского обеспечения кораблей бригады и состоянием дел по линии медицинской службы. После четко налаженной службы на крейсере, где вопросы профилактики болезней и лечения больных решались, что называется, на “пять”, знакомство это приводило меня в растерянность, поднимало волосы дыбом и вызывало желание набить морду бывшему лучшему оперативному дежурному. Медицинская служба соединения занимала последнее место на флоте среди медицинских служб всех соединений. И заслуженно. Ни на одном из эсминцев медицинского состава не было вообще. Целая группа кораблей, стоящих в консервации, о существовании медицинского обеспечения только догадывалась. Медицинского имущества, т.е. таблеток и других изобретений человечества, призванных облегчить в случае необходимости переход военмора из этого мира в мир иной, на кораблях не было. И матросы лечили друг друга с помощью подручных средств и по своему разумению, что часто приводило к тяжелейшим осложнениям и вызывало в людях ощущение заброшенности, ненужности существующей системе и неуверенности в завтрашнем дне. Были случаи, когда матросы уходили в самоволку, чтобы попасть на прием к врачу. Если отсутствие на корабле заместителя по политчасти воспринимается экипажем в соответствии с пословицей “баба с воза – кобыле легче”, то отсутствие врача, или хотя бы, фельдшера, вызывает у личного состава крайне негативную реакцию, вплоть до уклонения от военной службы. Согласно КУ ВМФ зам обязан заботиться о здоровье личного состава, но не знает, как это сделать, о чем знает врач. Поэтому зам, проявляя заботу о личном составе, ежедневно дает руководящее указание врачу.

Это становилось системой: судьба, преследуя меня с неутомимостью русской борзой, загоняла из одной ж... в другую. “Пожарский”, “Бородино”, “Суворов”.... бригада. Даже поверхностное знакомство с положением дел показало доктору, что о мирной жизни флагманского химика ему и мечтать не приходится. А количество усилий для наведения порядка в медицине соединения не снилось даже Сизифу. Хотя я надеялся все же, что мои усилия принесут плоды, и тяжелый камень, поднятый на гору, не скатится вниз.

Оценив обстановку, я наметил три вопроса, разрешение которых должно быть незамедлительно, чтобы хоть как-то обеспечить “право советских граждан на охрану здоровья”.

Первое. Укомплектовать корабли медицинским составом. Решение этой проблемы от молодого флагмана не зависело, т.к. собственной кузницы кадров у него не было. Посему родился следующий папирус.

Командиру бригады.

Копия. Начальнику политотдела бригады.

Начальнику медицинской службы объединения полковнику м/с Ушакову.

РАПОРТ

Настоящим докладываю, что в системе медицинского обеспечения соединения сложилось нетерпимое и крайне неудовлетворительное положение. Отсутствие на ЭМ “Скрытный”, ЭМ “Внимательный”, ЭМ “Вихревой”, ЭМ “Бесшумный”, БПК “Стерегущий” и “Упорный” медицинского состава лишает экипажи этих кораблей возможности получить даже первую медицинскую помощь. Не говоря уже о том, что отсутствие на кораблях неотложной медицинской помощи в любой момент может привести к гибели личного состава. НА 65-м году Советской власти такое положение терпимо быть не может. Сложившуюся ситуацию считаю преступной по отношению к матросам и офицерам вышеперечисленных кораблей.

Прошу Вас принять неотложные меры к укомплектованию указанных кораблей медицинским составом. В противном случае буду вынужден обратиться к командующему флотом.

Дата. Подпись.

Этот рапорт содержал одну прогрессивную мысль: медицинская помощь людям должна быть обеспечена. Непрогрессивных мыслей было целых три. Первая. Рапорт, как юридический документ, бросал под танк всех начальников, кому был адресован, т.к. положение дел им хорошо было известно и до написания рапорта, но мер к наведению порядка не принималось. Вторая. Рапорт официально предупреждал начальников о возможных тяжелых последствиях их собственной нерадивости и равнодушия, тем самым возлагая на руководящие головы тяжелый груз ответственности, что никому не бывает по душе. И, наконец, третья, крамольная мысль. Какой-то старлей угрожает начальникам тем, что “будет вынужден обратиться”! Глупая самонадеянность младенца. Однако, я уже съел определенное количество флотской соли и потому застраховал себя от немедленной расправы довольно просто. На четвертом экземпляре крамольного документа я заставил начальников поставить свои личные автографы. Ценность их была настолько же велика для меня, как автограф Пола Маккартни для его поклонницы из Тульской губернии. Таким образом, несмотря ни на что, начальники вынуждены были приступить к решению проблемы.

Второе. Организовать амбулаторный прием больных следовало незамедлительно. Эту задачу я взвалил на себя, родив и подав на подпись комбригу следующий приказ.

ПРИКАЗ командира в/ч ....

г. Советская Гавань “_” января 1982г.

ОБ ОРГАНИЗАЦИИ АМБУЛАТОРНОГО ПРИЕМА НА СОЕДИНЕНИИ.

В целях улучшения оказания медицинской помощи личному составу соединения ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Организовать амбулаторный прием больных с кораблей, не имеющих медицинского состава на базе ПМП ЭМ “Вихревой”.

2. Проведение амбулаторного приема временно возложить на флагманского врача соединения старшего лейтенанта медицинской службы Иванова П.И.

3. Назначить время амбулаторного приема: 9.00 – 11.00 16.00 – 18.00

4. Командирам кораблей обеспечить прибытие больных на ЭМ “Вихревой” в указанные часы.

5. Приказ довести до всего личного состава соединения.

Дата. Подпись комбрига.

Приказ гарантировал командирам кораблей массу дополнительных хлопот, но все отнеслись к нему с пониманием и не роптали. Жизнь заставляла понять необходимость и своевременность документа. Только, что улучшать? Медицинскую помощь?

Третье. Для работы врача необходимы были медикаменты и хотя бы один помощник-фельдшер. Я решил этот вопрос за счет медицинской службы крейсера “А.Суворов”, ограбив аптеку и прикомандировав на ЭМ “Вихревой” фельдшера Ларина. Все на время, до лучших времен.

Однако, за счет крейсера выезжать можно было только временно. Необходимо было срочно организовать снабжение медицинским имуществом всех кораблей. Организация медицинского снабжения подробно описана в предыдущих главах. Но это при наличии на корабле материально-ответственного лица – начальника медицинской службы. В случае же отсутствия такового “лица”, как на наших несчастных кораблях, дело снабжения принимает целый ряд оттенков. В соответствии с требованиями руководящих папирусов, командир возлагает ответственность за получение, хранение и учет медицинского имущества на любого офицера или мичмана, который обязан знать нормы медицинского снабжения, порядок выписки и получения всего того, что может обеспечить работу корабельной медицины. Но ответственный мичман к подобной роли не готов. Он, в лучшем случае, знает, что такое клизма. А такой предмет, как распатор Фарабефа для него то же самое, что циклопентанпергидрофенантрен для корабельного штурмана. Мичман, если он только не хочет платить из своего кармана за утерянное судно подкладное, собирает все медицинские предметы, имеющие материальную ценность, в один ящик и запирает их в своей каюте. Но это в идеале. На самом же деле блестящие медицинские цацки, не имеющие хозяина, растаскиваются моряками для изготовления “дембельских” альбомов. Имущество исчезает, но числится за кораблем в бухгалтерских книгах отдела медицинского снабжения. И в случае проведения “ревизии материальных средств”, стоимость потерянного может быть предъявлена к оплате из скудного бюджета ответственного-безответственного лица. Именно так было организовано дело медицинского снабжения на кораблях, не имеющих на борту медицинского состава.