Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

Механика работы органов обеспечения слегка затронута при описании подготовки первой экспедиции Невельского на Камчатку. Но ведь тогда снабжали корабли несознательные царские чиновники и бюрократы. Они подсовывали испорченное сукно и тухлую рыбу уходящему капитану, загребая при этом значительные суммы в свой частный карман. В наше время частный карман превратился в личный, не позволяющий редискам от снабжения эксплуатировать чужой труд посредством вложенного в карман капитала. Естественно, это условие заставляет любого снабженца вставать на трибуну и громогласно заверять всех в своих самых чистых намерениях, преданности делу партии и советского правительства, заботясь лишь о том, что нужды и запросы военнослужащих – единственное, о чем думает оратор. Обедать они ходят только в кают-компанию, в каюте в холодильнике стоит только вода, и даже форма одежды у них изношена несколько больше, чем у механиков. Весь облик ПКСа должен свидетельствовать о неподкупности, честности и кристальной чистоте. Крейсерный снабженец в лице товарища третьего ранга Крепкого чувствовал себя мужественным, так как на горизонте контроля за его деятельностью было безоблачно. Комиссия народного контроля, состоящая из политработников, абсолютно незнакомых с организацией бухгалтерского учета, и артиллеристов, которым совершенно безразличен тот же учет “за хобот взять не могла”. Медицинская служба (в функции которой входит контроль за снабжением), возглавляемая Божковым, старательно пережевывающим колбаску, хлопот снабженцам не приносила. Поэтому я товарищем третьего ранга был воспринят довольно холодно: кто ты такой? Хотелось спросить в ответ, но, находясь в разных весовых категориях по званию, вопрос пришлось отставить.

– Товарищ ... третьего ранга! Проверка организации хранения продовольствия на корабле показала, что в провизионках грязь, продовольствие навалено в беспорядке, температурный режим не выдерживается, выдача продуктов на камбуз проводится без веса, на глаз, и даже имеются испорченные продукты, выдачу которых для питания я запрещаю. Мяса – 156 кг, масла – ровно сотня. Результаты проверки будут доложены командиру. Пробы испорченных продуктов отправлены в санитарно-эпидемиологический отряд на проверку.

Это было нарушением конвенции. Лейтенант, две недели находящийся на корабле?.. Да кто ты такой?..

– Послушай, лейтенант, прежде чем совать нос туда, куда тебя не просят, уясни несколько простых истин. Я служу на кораблях уже 17 лет и авторитет мой известен. Ты – лошадка еще темная. Флотская субординация не позволит тебе прыгнуть через голову твоего начальника. Контролирует он меня лично. Если хочешь спокойно жить, доложи все своему шефу и будь здоров. Остальному тебя научит служба. Все. Я занят!

Это была угроза, выраженная в снисходительно-ласковой поучительной манере. Затем последовал пинок (“Я занят!) в зад. Любое препятствие действовало на меня, как красная тряпка. Сразу же захотелось поднять обидчика на рога (начитался на свою голову сказок о мушкетерах!). Напоминание снабженца о том, что на службе надо докладывать по команде, потащило меня прямо в каюту командира корабля, минуя начмеда.

Командир, выслушав страстный монолог, обличительную речь, лекцию, теорию, выводы... Выслушал спокойно, даже, как мне показалось, безразлично.

– Из всего вами произнесенного я понял только одно: за дело вы болеете. Это хорошо. Те изменения, которые происходят в медицинской службе, рождают надежду, что вы сумеете переломить существующий там застой. Но как человек военный, Вы должны научиться выражать свои мысли кратко, точно и совершенно спокойно. Вы даете мне информацию. Теперь я должен ее обработать, определить виновных, степень их вины и меру наказания, а также должен продумать, что нужно предпринять для наведения порядка. На это у меня уйдет масса времени. Теперь представьте себе, что все офицеры корабля будут приходить и пытаться решать вопросы вашим методом. Времени на решение даже одной десятой их у меня не будет. Поэтому вы должны свои предложения и выводы доложить непосредственному начальнику. Он, внеся коррективы, доложит старшему помощнику. Ко мне же итоги вашей работы должны дойти лишь в форме отпечатанного проекта приказа, который я подпишу или не подпишу. Приказ должен быть четко продуман и юридически обоснован. Иначе он может быть отменен прокурором или старшим начальником. Ваши бурные эмоции доказательной силы не имеют. Я обещал вам поддержку. Помню. Вопрос беру на контроль лично. Ваша задача – результаты проверки оформить актом, провести административное расследование случаев порчи продовольствия, приложить к нему заключение санэпидеморгана и, наконец, написать проект приказа. Учитесь работать. Действуйте!

– Разрешите идти?

– Идите.

Розовая попка новорожденного правдоискателя была высечена крапивой. Игнорировать рекомендации старших, даже если они на первый взгляд не верны, не следовало. Урок получен. Вежливый, но ощутимо-болезненный.

Через два дня проект приказа был готов. В нем вменялось в обязанности товарищу третьего ранга возместить ущерб государству в размере стоимости испорченного продовольствия, начпрод предупреждался “о неполном служебном соответствии”, баталеру продовольственному (кладовщику) предоставлялась возможность отдохнуть от родного крейсера на гарнизонной гауптической вахте. Приказ командиром был подписан.

– Лейтенант кусается. Больно. Нужно немедленно дать ему почувствовать... Обломать зубы... – к такому выводу пришел товарищ Крепкий и довел его до сведения командиров боевых частей. Однако при встрече начал здороваться за руку, интересоваться здоровьем и последними достижениями медицинской науки. Указания “борзого” докторенка (флотск.) личный состав службы снабжения игнорировать больше не рисковал.

Начальник медицинской службы вызвал меня к себе часа в двадцать три. Прошлепав губами, набираясь храбрости, наконец, провозгласил:

– Помощник на вас обижен. До приказа дело доводить не нужно. Вы обидели хорошего человека. Ах, ах! У него много влиятельных друзей. И в управлении кадров. Ах, ах! А если мне... а если меня... Ах, ах! Вот вам зачетный лист на допуск к самостоятельному управлению медицинской службой. Через две недели вы должны получить все зачеты.

– Но Устав отводит на это месяц!

– А вы уже две недели на корабле. Ах,ах!

– Ясно. Мне все ясно. В вашем присутствии ставлю дату получения зачетного листа. Если в две недели не уложусь, Устав меня оправдает.

– Ах, ах!!! Я же должен был выдать этот лист с прибытием на корабль! В первый день! Ах, ах! Меня могут привлечь... Ах, ах!

– Каждый несет свой чемодан, товарищ капитан. В соответствии с окладом, предупреждаю вас, так как ознакомительную беседу вы со мной не проводили... У меня есть хобби: не разрешать кататься на себе никому.