Иван Просветов - 10 жизней Василия Яна. Белогвардеец, которого наградил Сталин

Александр Васильевич Колчак. Герой Великой войны, организовавший как командир минной дивизии безупречную защиту Балтики. Командующий Черноморским флотом, закрывший вражеским кораблям проходы к русским берегам. Колчак на самом деле был знаменит – столичные и провинциальные газеты публиковали его портреты и даже статьи о самом молодом русском вице-адмирале. Он не приветствовал февральскую революцию, но подчинился Временному правительству. Когда в дни смуты на флоте он отказался сдать матросскому комитету личное оружие – наградную саблю, полученную за Порт-Артур, и бросил ее в море, об этом тоже писали едва ли не все газеты. На докладе в Петрограде он заявил, что разложение флота обусловлено порочной политикой правительства и отказался вернуться к исполнению обязанностей командующего. В составе военно-морской миссии Колчак отбыл в Англию, побывал затем в США и Японии, где и узнал о большевистском перевороте. Некоторое время руководил охраной КВЖД, вновь жил в Японии, а в сентябре 1918 года вернулся во Владивосток, намереваясь ехать на Дон к Алексееву и Корнилову. Но в Омске Колчаку предложили занять пост военного и морского министра Временного Всероссийского правительства. И он согласился.

Колчак не был в восторге от Директории, тон в которой пытались задавать эсеры с их претензиями и разногласиями с другими партиями. Многих старших и высших офицеров войск, формально подчиненных правительству, такое положение тоже не устраивало. В ночь на 30 ноября (по новому стилю) заговорщики арестовали министров-социалистов и разоружили эсеровский батальон охраны. Остальные члены правительства на экстренном заседании постановили сложить свои полномочия и выбрать верховного правителя. Проголосовали за Колчака.

Уже в звании адмирала он подписал обращение к населению: «Я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру».

Непредрешенчество. Кредо, которое, в конце концов, погубит Белое дело. Давшее большевикам возможность агитировать: если бы Колчаку и Деникину удалось победить, то буржуи прежде всего уничтожили бы наиболее сознательную часть народа, отобрали бы все завоевания революции – свободу, земли, заводы, банки и постарались бы опять сделать из народа темного, забитого раба [12]. Цель большевиков в гражданской войне была предельно ясной и манящей, красноармейцы запоминали ее, разучивая «Интернационал»: «Мы наш, мы новый мир построим, кто был никем – тот станет всем!».

Но лидерам и сторонникам Белой идеи непредрешенчество казалось воплощением демократии. «Какова будет форма правления в России, спрашивают нас. Это дело будущего свободного Учредительного собрания, – рассуждал Янчевецкий на страницах „Республиканца“. – Имеются вопросы более спешные, чем будущая форма русского правительства. Первый из них – приняться всем за работу, чтобы свергнуть иго большевиков. Действовать не каждому в разбивку, но солидарно, организованно и законно… Действовать для улучшения существования народа и судьбы рабочих и особенно для увеличения сил армии – ключа к нашему спасению» [13].

И вот – первая блестящая победа. На исходе декабря в результате смелой и хорошо спланированной операции взята Пермь. Захвачено 9 бронепоездов, 120 орудий, более 1000 пулеметов, 31 000 пленных. «Падение Перми приближает нас к сердцу врага – к Москве, – торжествовал „Республиканец“. – А скорейшее достижение Москвы и ликвидация большевизма не может не радовать каждого изголодавшегося по хлебу, миру и покою русского…» [14].

Согласно семейной легенде Янчевецких, типография на колесах, кочуя по Сибири и выпуская по пути газету с местными новостями, в итоге оказалась в Омске. «Типографию реквизировали, газету опять переименовали. Отец остался начальником типографии и редактором газеты, чтобы сохранить и защитить коллектив» [15]. На самом деле никакой реквизиции не случилось, Василий Григорьевич не был даже мобилизован. Он поступил на службу к Колчаку добровольно.

Сохранилась телеграмма, которую Янчевецкий отправил 4 января 1919 года в Омск директору Русского телеграфного агентства (редакция «Республиканца» была подписана на «Известия РТА»): «Скоро переговорю личном свидании». 11 января в отделе печати при Управлении делами Совета министров и Верховного правителя была составлена докладная записка: «С 13 ноября 1918 г. в Челябинске издается газета „Республиканец“… С января [она] переименована в „Родина“. Задача газеты – проведение идей верности союзникам, возрождения России и борьбы с большевизмом и другим анархическими течениями. Издатель газеты известный журналист В.Г.Янчевецкий является собственником и газеты, и типографии, помещенной в вагонах… В виду значительных затруднений при начале издания, В.Г.Янчевецкий просит оказать поддержку газете „Родина“ и подписаться на 1000 экземпляров на 3 месяца для бесплатной рассылки солдатам на фронте через штабы войск… В случае желательности, типография может печатать также вторую чисто военную фронтовую газету и передвинуться на фронт ближе к войскам». Кем был принят издатель «Руспубликанца», кому представлен, кто отдавал последующие указания – неизвестно, но уже 7 февраля 1919 года он получил 25 000 рублей из средств Особой канцелярии штаба Верховного главнокомандующего «на расходы по изданию газеты „Вперед“» [16].

22 февраля начальник Особой канцелярии подписал приказ, подтверждающий, что «причисленный к Министерству народного просвещения коллежский советник Янчевецкий» считается исправляющим должность начальника Осведомительного отделения канцелярии с 21 января 1919 года. «Осведомительное» – значит, для пропаганды государственных идей и осведомления войск и населения о военных действиях. 3 марта начальник штаба Верховного главнокомандующего утвердил Янчевецкого в должности – с окладом, равным окладу командира полка, и тремя обер-офицерами в подчинении. Должность обер-офицера для поручений и делопроизводства досталась прапорщику Николаю Можаровскому. В редакции «Вперед» он отвечал за типографское хозяйство. Погоны прапорщика Можаровский (бывший токарь из Елисаветграда) заслужил на Юго-Западном фронте, куда по мобилизации попал рядовым в составе Крымского конного полка. После ранения на Румынском фронте и выписки из госпиталя был произведен в чиновники военного времени и в феврале 1917 года направлен в штабную типографию в Яссы, где и познакомился с Янчевецким [17].