Иван Просветов - 10 жизней Василия Яна. Белогвардеец, которого наградил Сталин

27 мая типография «Вперед» отправилась из Омска в Екатеринбург, к фронту. Но можно ли что-то изменить газетным словом, если воля армии подорвана, а в поддержании ее боеспособности почти ничего не меняется? «Большевики обещали воюющим мир, безработным труд и всем – даровую землю. Но они отогнали насильно рабочих из фабрик в красную армию, подняли войну внутри страны, разорили крестьян и дают много земли только на кладбищах, – убеждал читателей полковник Янчевецкий. – Мы знаем, что большевики мечутся, что их конец неминуем, но нужно еще иметь много твердости и терпения, чтобы довести борьбу с ними до желанного конца». Это – «Вперед» от 8 июня. Днем ранее оставлен Ижевск, на следующий день – Уфа. «Среди коммунистов последнее время стала замечаться почти нескрываемая паника, – уверяла «Вперед» от 12 июня, ссылаясь на впечатления беженцев из Советской России. – Главный мотив газет и митингов – идущая с востока из Сибири опасность, для борьбы с которой нужно напрячь все силы». Но накануне красные, оттесняя белых к Перми, заняли Воткинск. «Вперед» от 13 июня: «Сомневаться в прочности нашего фронта нет никаких оснований… Временно очищение территории между Уфой и Волгой… Одним из условий, способных ускорить победу, является спокойствие и выполнение каждым гражданином своего долга перед Родиной…». 19 июня войска, державшие оборону за Уфой, начали отходить к Челябинску.

«Был у Янчевецкого, – пометил 23 июня в дневнике полковник Иосиф Ильин, получивший назначение командовать артдивизионом, но так и не вступивший в должность («о дивизионе не может быть и речи, так как даже не знают точно его местонахождение»). – Янчевецкий тоже не в восторге от наших дел и говорит, что развал все усиливается, но, несмотря на это, поместил военный обзор, который Зубов [из Осведверха] озаглавил «Натиск красных ослабевает». В своих мемуарах Ильин более откровенен: «Мы с ним [Янчевецким] много говорили о Колчаке, которому он очень симпатизировал, но на положение смотрел мрачно. Очень критически говорил о чехах, которые, по его мнению, играют в руку большевиков, и не менее критически отзывался о союзниках: «Англичане уже уходят. Стоило обозначиться неудаче, и союзники быстро эвакуируются. В чем их помощь? Два-три батальона в тылу? А эта комическая батарея французов? А что делается в тылу? Вы знаете, какие восстания крестьян в Сибири? Положение Колчака тяжелое… А кто его окружает? Разве один Пепеляев еще человек с характером, а ведь остальные – это же провинциальные чиновники, какой у них государственный опыт?» [30].

Чехословацкий корпус отказался участвовать в гражданской войне после переворота в Омске, перешел в подчинение главкома союзными войсками в Сибири генерала Жанена и согласился лишь на охрану Транссиба. К лету 1919 года вся Енисейская и часть Иркутской губернии была охвачена восстаниями. Для борьбы с партизанами пришлось стянуть 12 000 русских и иностранных солдат, что по числу равнялось трети Западной армии сражавшейся на Уфимском направлении. А союзники… На правом фланге Сибирской армии операции велись вместе с войсками Северной области (центр в Архангельске). Были среди них и союзнические части – значительные, но мало участвовавшие в боях. Вмешательство в российскую смуту уже напрягало правительства стран Антанты, для которых Великая война давно закончилась – Германия и Австрия полгода как капитулировали.

Екатеринбург колчаковцы оставили 14 июля, через две недели после сдачи Перми. «Официальным сообщениям об устойчивости белой армии уже никто не верил. Проходящие поезда осаждали купцы, промышленники и офицерские семьи. За право проезда до Омска, хотя бы на платформе, платили по 18 000 рублей, отдавали ценные вещи, – вспоминал очевидец. – По улицам двигались бесконечные подводы с имуществом домовладельцев. Тяжелая июльская пыль поднималась к распахнутым окнам уже пустых купеческих особняков. Попы служили последние молебны. Глухо и мрачно гудели колокола церквей…» [31]. Типография «Вперед» покинула Екатеринбург с последними эшелонами и 24 июля прибыла в Омск.

«Эвакуация фронта производилась возмутительно преступно, – негодовал генерал Будберг. – Было время многое спасти, но сначала шли многочисленные штабные и хозяйственные эшелоны с бабами, няньками, детьми и прочими бебехами; затем уезжали в купленных вагонах богатые обыватели. Прибывшие с фронта офицеры трясутся от негодования… Надо еще удивляться прочности нашей дисциплины, которая позволила офицерам и солдатам спокойно смотреть на эти мерзости и не разорвать в клочья тех, кто это делал или допускал делать. Но сколько невидимых трещин оставляют такие картины… Ставка и ее осведомительные органы упрямо и упорно гримируют правду… Вся атмосфера нашего осведомления пропитана неискренностью, фальшью, желанием все замазать и представить в розовом свете» [32].

Вольно или невольно, Василий Янчевецкий участвовал в пропагандистском спектакле. «Вперед» от 8 июля разъясняла: большевики, напирая на Урал, на других фронтах терпят поражения, стремительное наступление южных армий создало для них катастрофическое положение. «Троцкий и Ленин трясутся в Кремле и складывают чемоданы с деньгами, чтобы ускользнуть в Сибирь. Но здесь им крышка…». 30 июля газета сообщала: «С фронта пришли радостные известия о наших успехах. Войска славного Каппеля, которые уже дали неоднократные примеры доблести русского солдата, снова опрокинули и погнали красных». На самом деле группа Каппеля, увязшая в упорных боях южнее Челябинска, всего на день вернула утраченные позиции. 30 июля 1919 года Колчак отдал приказ об отступлении всей 3-й армии, задействованной в Челябинской операции. А «Вперед» уверяла: «Война не игрушка и не математический подсчет. Сегодня нам плохо, но завтра будет хорошо, потому что наше будущее, наше счастье лежит в нашем сердце, нашем мужестве. Мужества у нас достаточно… Счастье мы с бою возьмем». Подпись – В. Я. И на той же полосе: «Деникинские войска в 12 верстах от Астрахани».

В Омске надеялись, что большевики не выдержат мощного напора с Дона. Добровольческая и Донская армии под началом генерала Деникина превратились в грозную силу. Весной и в начале лета 1919 года они отбили наступления красных на Ростов и Новочеркасск, заняли Северный Кавказ и Крым, взяли Харьков и Царицын. 3 июля Деникин отдал приказ о походе на Москву. «Наступил один из самых критических, по всей вероятности, даже самый критический момент социалистической революции», – признавал Ленин, составляя прокламацию «Все на борьбу с Деникиным!».

На Москву белые выступили, довершая разгром красных на Украине. Полтава встречала деникинцев торжественным молебном. Полтавцы кричали «ура» и подсчитывали, сколько раз с 1917 года в городе менялась власть – получалось двенадцать. Ужасались наследию ЧК (белые обнаружили несколько братских могил) и опасались ночных грабежей, с которыми новая власть пока не могла справиться [33]. Среди тех, кто ждал, когда на Соборной площади появится русский триколор, был и Дмитрий Янчевецкий.