Владимир Джунковский - Воспоминания (1865–1904)

Я и не ложился спать, только взял ванну, чтобы освежиться, и в 11 часов 30 минут был уже на христосовании у великого князя.

В этот день первыми христосовались с их высочествами – причт церкви генерал-губернаторского дома и церковный староста, затем учительница Ильинской женской школы с дочерью и акушерка Ильинского родильного приюта, учителя Ильинской и Усовской школы, фельдшера, чины конторы Двора, унтер-шталмейстер, писец при высочестве, вся прислуга как двора, так и свиты, служащие имений Ильинского и Усова, прислуга генерал-губернаторского дома и чины временной охраны.

В 1 час дня был парадный завтрак, к которому были приглашены вся свита и состоявшие при великом князе и великой княгине лица с женами.

У государя в этот день поздравления с праздником приносили митрополит Владимир с высшим духовенством Троице-Сергиевой лавры. Духовенство пропело «Христос Воскресе» и «Святися, святися Новый Иерусалиме», а протодиакон знаменитый Розов провозгласил многолетие, затем государю приносили поздравления придворное духовенство, командир и офицеры Конвоя и Сводно-гвардейского батальона, гофмаршальская часть, прислуга и т. д.

Вечером их величества посетили великого князя, народ сплошной стеной занимал всю площадь против генерал-губернаторского дома и встретил царя и царицу взрывом энтузиазма.

Москва ко дню Пасхи разукрасилась почти также богато и красиво, как в дни коронования. Блестящая иллюминация в первые три дня Пасхи была прямо феерична. Одно здание было лучше другого.

На другой день, 7-го, сопровождая великого князя, я присутствовал на христосовании государя со следующими депутациями:

В Александровском зале:

– депутацией от Пажеского его величества корпуса, Павловского и Александровского военных училищ.

– начальствующими лицами Московского военного округа, присутствовавшими при принесении поздравлений нижними чинами.

В Георгиевском зале:

– волостными старшинами Московской губернии.

– нижними чинами Собственного его величества Конвоя, Сводно-гвардейского батальона и дворцовой полиции.

– фельдфебелями, полковыми барабанщиками и горнистами и старшими музыкантами I-го лейб-гренадерского Екатеринославского и 12-го Астраханского императора Александра III полков.

– ротой Его Величества 1-го лейб-гренадерского Екатеринославского полка в полном составе.

– чинами, занимавшими караулы во время Пасхальной заутрени.

В 2 часа 30 минут в Андреевском зале приносили поздравления их величествам придворные дамы, супруги дворян Московской губернии.

Затем еще государь принимал депутацию от рабочих фабрик и заводов Москвы и губернии.

Рабочий Афанасьев, поднося хлеб-соль на деревянном блюде с надписью «Ее императорскому величеству – от московских фабрично-заводских рабочих, апрель, 1903 г. Христос Воскресе!» и на солонке «Х. В. обожаемому монарху», произнес следующие слова: «Всемилостивейший государь, царь батюшка! Мы, фабрично-заводские рабочие первопрестольной столицы, бесконечно счастливые лицезреть ваши императорские величества, осмеливаясь повергнуть к стопам вашим свои верноподданнические чувства и поднести хлеб-соль, поздравляем вас, обожаемый государь, с светлым праздником Воскресения Христова». Государь со всеми христосовался по три раза, императрице целовали руку и каждый из ее рук получил по фарфоровому яйцу с шифром.

После приема их величества посетили митрополита Владимира в Троицком подворье и пили у него чай.

В этот день в Москву приехал наследник цесаревич Михаил Александрович.

На третий день Пасхи у великого князя был большой прием поздравлений, а после завтрака великая княгиня принимала поздравления от московских дам.

Приехавших с поздравлениями к их высочествам в этом году было больше, чем во все другие годы, среди них была и вся свита государя.

Вечером во всех императорских театрах состоялись спектакли в пользу Иверской общины. В Большом театре поставлена была опера Кюи «Сын мандарина», 2-я картина 2-го действия оперы «Евгений Онегин» и две картины балета «Конек Горбунок», участвовали Кристман и Собинов.

Их величества и их высочества прибыли в театр к началу спектакля и были встречены лицами администрации императорских театров и членами Совета общества, среди которых был и я.

На барьере царской ложи были положены мною заранее приготовленные от Иверской общины очень красиво раскрашенные программы и букеты – из орхидей и роз для императрицы и ландышей для великой княгини. При входе их величеств в театр вся публика поднялась со своих мест, оркестр исполнил гимн, повторенный по требованию публики несколько раз. Спектакль прошел с необыкновенным подъемом, театр, конечно, был переполнен, Иверская община получала вдвое больше, чем ожидали, многие платили за места больше стоимости, чистыми община полуила более 6000 рублей.

В среду состоялся пасхальный завтрак у дворян, по примеру тому, как это было устроено в 1900 году. Опять дворянство просило меня взять на себя охрану дома дворянства на время завтрака, на что я охотно с разрешения великого князя согласился. Залы собрания были несколько иначе убраны, чем в 1900 году. Они представляли собой сплошной лес из гигантских пальм, лавров. В Большом колонном зале, кроме высоких латаний, лавров, были всевозможные цветущие растения – сирень, крупные розы, камелии, лилии, гвоздики, левкои, ландыши и т. д. Площадка близ входа в Монументный зал представляла галерею из тропических растений. В Царской гостиной на столе, покрытом только зеленым бархатом, находилось старинное блюдо полное роз.

Столы их величеств были поставлены так же, как и в 1900 году – по 16 приборов на каждом, были украшены редким фамильным старым серебром из коллекций графини Уваровой, графа Шувалова, графа Бобринского, князя Долгорукова, графа Соллогуба, графа Орлова-Давыдова и барона Мейендорфа. Были такие редкости, что для охранения их приглашены были артельщики Шестовской артели. [625]Против государя лежало блюдо, подаренное императрицей Екатериной II графу Зубову за Персидский поход, тут же находились: серебряная рыба в стиле Людовика XV и группа, изображавшая сферу со знаком зодиака наверху, старой немецкой работы, все мелочи были старинного серебра, по краям столов помещались две серебряные группы, изображавшие коньки [626]с рыцарями на подставках в стиле Людовика XV.

Хрусталь, десертные тарелки были из известной коллекции Клейста. Весь хрусталь старинного императорского фарфора с портретом Петра I, императриц Елизаветы и Екатерины II, Потемкина, героев 1812 года, бокалы с государственными гербами и инициалами Анны Леопольдовны; фарфор старого императорского завода с царскими портретами. Тут же лежали ножи и вилки с финифтью времен Алексея Михайловича.