Владимир Джунковский - Воспоминания (1865–1904)

В 10 часов 50 минут императорский поезд бесшумно, плавно подошел к вокзалу. Прибытие государя сопровождалось необыкновенной простотой. На вокзале даже не было почетного караула и никаких особых встреч не было, не было и подношений. Государь пожелал посетить Москву «запросто». Отсутствовали на пути триумфальные арки, войска. Только народ наполнял улицы, сюда явилась вся Москва, все ее население, по просьбе рабочих в этот день прекращены были работы на многих фабриках и в ремесленных заведениях, и весь этот люд с раннего утра шел на улицы, по которым должен был проехать государь. К 9 часам весь путь следования их величеств представлял сплошное море голов. На балконах, в окнах зданий, на крышах – везде были люди.

Выйдя из вагона, их величества с августейшими дочерьми поздоровались с великим князем Сергеем Александровичем, Елизаветой Федоровной и детьми Павла Александровича и затем обошли всех встречавших должностных лиц Москвы, после чего поданы были экипажи. В первую открытую коляску сели их величества, во вторую великий князь Сергей Александрович со мной, в третью великая княгиня Елизавета Федоровна с детьми Павла Александровича, в четвертую – царские дочери. Впереди в экипаже, стоя, ехал обер-полицмейстер Трепов.

Как только государь сел в коляску, вся вокзальная площадь огласилась кликами «ура», которые не умолкали до самого Кремля.

У Иверской государь остановился и, приложившись к чудотворной иконе, выслушав краткое молебствие, продолжал путь в Кремль. На дворике собственного его величества подъезде в Большом Кремлевском дворце выстроен был почетный караул от Астраханского его величества полка. Пропустив караул, государь вошел к себе во дворец.

Я дождался выхода великого князя от государя и вернулся в генерал-губернаторский дом.

Народ целый день наполнял Тверскую и прилегающие к ней улицы, надеясь увидать царя и царицу и их детей.

Чувствовалось радостное настроение; в начале четвертого часа их величества с августейшими детьми и великой княгиней Елизаветой Федоровной с детьми Павла Александровича совершили поездку в Нескучный сад и гуляли по саду. В этот день обычное вербное гулянье на Красной площади было особенно оживленно, экипажей было масса, и среди них было два экипажа – с детьми государя и детьми Павла Александровича.

Народ восторженно их приветствовал.

В седьмом часу вечера их величества приехали в генерал-губернаторский дом, я встретил их на подъезде. Они отстояли вербную всенощную и затем обедали у их высочеств. Мы, лица свиты, обедали отдельно за гофмаршальским столом.

На другой день, в вербное воскресенье, был высочайший выход в Успенский собор к обедне. С раннего утра Кремль представлял необычайную картину. Когда я приехал туда в 8 часов утра, то Соборная и Царская площади представляли уже собой сплошное колышущееся море голов. Погода была чудная, ясная. В 9-м часу начало съезжаться духовенство. К дворцу стали подъезжать экипажи с лицами, имевшими вход во дворец.

В 9 часов 30 м. раздался первый удар колокола Ивана Великого, толпа заколебалась, все взоры обратились к Красному крыльцу в ожидании высочайшего выхода, который начался из внутренних покоев в 10 1/2 часов. По дороге государя приветствовали сословные представители.

Городской голова князь В. М. Голицын приветствовал следующей речью, поднося хлеб соль:

«Всемилостивейший государь! Вас предварило здесь державное слово с высоты престола, призвавшее русских людей, русское общество к труду, ради улучшений народной жизни и утверждения местного строя на началах разума, законности и правды.

С благоговением и надеждой вняв этому слову, древняя ваша столица не может не сопоставить с ним настоящий Ваш приезд к празднику Пасхи в ее Кремль, в котором 85 лет тому назад в подобные же пасхальные дни увидел свет тот, кто возлагал на общественные силы заботы о местном строе и кому облагодетельствованный им русский народ воздвиг незыблемый памятник, именовав его героем-Освободителем, – и в этом сопоставлении Москва уразумела путь, указываемый вами к осуществлению великих ваших предначертаний и всем сердцем своим ценит она счастливый жребий, ей выпавший, – быть первою в России общественною единицею, устно приветствующей вас на этом пути к свету и обновлению».

На приветствие московского городского головы государь ответил: «Императрица и я глубоко благодарны за выраженные вами чувства и оказанный нам сердечный прием.

Мы счастливы провести дни Страстной и Пасхальной недель в дорогой нам Москве.

Еще раз благодарим вас, господа, за радушный прием и за хлеб-соль».

Восторженное «ура» огласило залы.

Лишь только их величества показались на Красном крыльце, раздалось долго не смолкавшее «ура», вырвавшееся из толпы, наполнявшей площадь. Клик этот слился с колокольным звоном всех кремлевских церквей. Как один человек, народ обнажил головы, гремело «ура», перекатывалось из конца в конец. Это была какая-то стихия, в воздухе стоял сплошной гул. Но как только государь сошел до врат Успенского собора, все сразу смолкло, наступила тишина, среди которой раздался твердый голос митрополита:

«Благочестивейшие государь и государыня. Духовно радуемся, что по третьегоднему примеру, Вам благоугодно еще раз провести с первопрестольною столицею великие дни Страстной и Пасхальной седьмиц, еще раз поклониться ее святыням и исполнить здесь христианский долг говенья по правилам православной церкви.

Благословенно Ваше благоволение к древней столице и благоговение к ее древней святыне. Сугубо благословенно Ваше общение с церковью и участие в святых ее таинствах… Общение царя и царицы с народом в религиозной и церковной жизни есть самый животворный источник единства и силы государства.

Православная вера есть душа русского народа, а церковь – его мать, его учительница и воспитательница. Под руководством церкви воспитался нравственный характер и великий дух его. С жизнью церкви сопряжена его собственная жизнь; с ее целостью – его безопасность, с ее процветанием – его слава и преуспеяние…

Широко отверзаем двери сего храма в надежде, что вы не останетесь здесь одинокими в вашей молитве. С нею сольются не только видимые молитвы беспредельно преданного вам народа и служителей алтаря, но и более мощные невидимые молитвы ваших предков, собирателей земли русской и целого сонма святых, нетленно почивающих в сем храме.

Да услышит же Всевышний эту молитву…» [620]

По окончании богослужения в Успенском соборе высочайший выход проследовал в Чудов монастырь, откуда, приложившись к мощам. Св. Алексия их величества прошли внутренним ходом в Николаевский дворец и отбыли к себе в открытой коляске. Народ до того окружил коляску, что она могла ехать только шагом.