Софья Бенуа - Галина Уланова. Одинокая богиня балета

Критики, переосмысливая танец Улановой в «Лебедином озере», отмечали ее «какую-то особую увлекающую скромность жеста». Все отмечали: юной балерине удалось углубить замечательный образ Лебедя, девушки-птицы, создать образ, проникнутый душевным благородством и высокой нравственной чистотой.

Несмотря на теплое, позитивное восприятие ее публикой и критиками, сама 19-летняя Галина Уланова была не удовлетворена, она желала достичь истинного совершенства. Балерина говорила:

– Жизнь балерины состоит наполовину из слова «должна», а на вторую половину – из слова «нельзя». Обещание самой себе выполнить то-то и то-то было моим принципом, основой всей моей жизни. Такое воспитание воли вошло в привычку и стало источником того, что называют моим успехом. То, что так таинственно называется вдохновением, творчеством, не что иное, как соединение труда и воли, результат большого интеллектуального и физического напряжения, насыщенного любовью…

Лучше всего о танце Г. Улановой рассказал Борис Львов-Анохин в своей книге, посвященной великой балерине. Борис Александрович Львов-Анохин (1926–2000) – советский и российский театральный режиссёр, театровед, балетовед; Народный артист РСФСР (1987). С 1948 года он публиковал статьи о театре и балетном искусстве, он автор книг и более двухсот статей о русском балете. Был также ведущим первой на советском телевидении передачи о балете.

В предисловии к своей книге он признается, что множество раз ходил на спектакли с участием Галины Улановой, чтобы насладиться прекрасным танцем. Особо трогало режиссера и критика исполнение Галиной Васильевной роли девы-Лебедя.

«Уланову часто называют балериной Чайковского. И действительно, ее танец “созвучен” музыке великого композитора. Ей близки его замечательная мелодичность и глубокий психологизм. Недаром композитор Б. Асафьев, называя ее “великой артисткой русского балета”, писал, что она подняла искусство хореографии, “искусство пластической стройности человека на степень танца, как задушевной выразительности мелодии, мелодии правды, естественности и простоты, мелодии Чайковского”.

Чайковский принес в балет правду волнующих человеческих чувств, силу широких философских обобщений. Оставаясь в рамках традиционных для балета сказочных сюжетов, он в музыке своей выходит далеко за эти рамки. Когда Уланову называют балериной Чайковского, это в первую очередь означает то, что она, как, может быть, никто другой, сумела раскрыть психологическое содержание его музыки».

Танец, отданный ей в юности на переосмысление через жесты и движения, стал основой всей ее сценической жизни. Интересно, сколько раз выходила Уланова в образе Одетты-Одиллии на протяжении десятилетий, покоряя множество отечественных и зарубежных подмостков?

Много позже балерина признавалась:

«Первые годы мной владела только одна мысль: лишь бы дотанцевать и лишь бы все сделать, что задано, – так вот по-школьному сделать движения, которым нас учили. А когда впервые делала на сцене фуэте, вообще все происходило как в тумане… Свое первое выступление в “Лебедином” я просто не помню: что было, как было, я это или не я…

Галина Уланова (Одетта) и Семен Каплан (Граф)

По поводу какой-то работы над образом… Никакого понятия я об этом не имела. Партию Одетты – Одиллии – порядок движений, танцевальный рисунок – показала мне Елизавета Павловна Гердт: известная балерина, дочь премьера Мариинского театра Павла Андреевича Гердта, она только что оставила сцену и стала преподавать. Я старалась лишь точно исполнить то, что показывала Елизавета Павловна. А Лопухов рассказывал мне о музыке Чайковского и о том, что это за образ – Одетта – Одиллия. Но доходили до меня его объяснения плохо. Поняла только, что Одетта – сказочное существо; девушка, превращенная в птицу, и что в ней – двойственность человека и лебедя. Но в голове не укладывалось: как же эдакое можно совместить и показать?! Позже, постепенно как-то думалось над этим…

Раз за разом что-то прибавлялось к уже сделанному, исправлялись какие-то вещи… Первое “Лебединое” танцевала с Михаилом Дудко – тогда уже ведущим артистом. Принца Зигфрида он танцевал не в первый раз и меня очень поддержал в прямом (как партнер в поддержках) и переносном смысле».

С годами, как известно, менялось и отношение балерины в этому образу, а вместе с этим менялось и исполнение, становясь все более зрелым и более… совершенным – как того искренне желала сама исполнительница. И помогла ей в этом, как признала Уланова, ее старшая коллега Елизавета Гердт, в репертуаре которой значились роли: фея Золота, принцесса Флорина, («Спящая красавица» П. И. Чайковского, хореография М. Петипа), Сильфида («Шопениана» на музыку Ф. Шопена, хореография М. М. Фокина), Аврора («Спящая красавица» П. И. Чайковского, хореография М. Петипа), фея Драже (Щелкунчик», хореография Льва Иванова) и многие другие, среди которых, конечно же, Одетта и Одиллия («Лебединое озеро»).

Елизавета Павловна Гердт (1891–1975) – русская балерина и балетный педагог, один из ведущих педагогов женского классического танца России XX века. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1951). Дочь танцовщика Павла Гердта, супруга Самуила Андрианова.

Справочники сообщают [12]нам, что родилась Елизавета в семье артистов балета Мариинского театра П. А. Гердта и А. В. Шапошниковой. У знаменитого танцовщика Павла Гердта учились Карсавина, Ваганова, Фокин, Сергей Легат, Кякшт, а его любимой ученицей была Анна Павлова. Павел Андреевич Гердт в течение пятидесяти лет был премьером прославленной труппы Императорского Мариинского балета: первый принц Зигфрид в «Лебедином озере», первый принц Дезире в «Спящей красавице». Талантливая дочь пошла по пути прославленного отца.

Образование Елизавета получила в Петербургском театральном училище. Выпускалась по классу Михаила Фокина, после чего в 1908 году была принята в балетную труппу Мариинского театра. В 1917 году параллельно с танцевальной карьерой также начала преподавать.

Строгое благородное искусство балерины сформировалось в традициях классической школы Христиана Иогансона, Мариуса Петипа и её отца, Павла Гердта. После исполнения партий феи Сирени («Спящая красавица»), Зари («Коппелия») и Изабеллы («Испытание Дамиса») в 1919 году Гердт получила звание балерины. Пик её сольных выступлений приходится на 20-е годы, когда она активно участвовала в возобновлении на советской сцене лучших дореволюционных спектаклей Мариинского театра. Как балерина, воспитанная в академических традициях классического танца, она обеспечила преемственность традиций русского балета в революционную эпоху. Как писала Советская энциклопедия балета, «пластичный, выдержанный в мягких тонах, совершенный по форме танец Елизаветы Гердт стал в 20-е годы эталоном академической балетной культуры».