Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Ба, Леня – какими судьбами? – обрадовался Линьков.

Судя по его подбородку, который был в пене, сосед собрался бриться. Это было на руку Зольскому, которому нужно было дорваться до телефона в комнате и чтобы во время разговора рядом никого не было.

Услышав, что нужно его соседу, Линьков удивился:

– А что с твоим телефоном случилось?

– Барахлит, зараза, – ответил Зольский, после чего был впущен в квартиру.

Хозяин провел его в гостиную, а сам удалился в ванную комнату. Гость подошел к телефонному аппарату и быстро набрал домашний номер одного из подручных Могола – Константина Егоркина по прозвищу Лось. Разговор был короткий, поскольку долго говорить Зольский не мог.

– Лось, передай Моголу, что в больнице на Лобачевского лежит Моченый. Он без сознания, но если очнется, то сдаст всех нас с потрохами. Пусть Могол примет меры. Со мной на контакт пока не выходите – я под колпаком.

После чего Зольский положил трубку и, на ходу попрощавшись с соседом, покинул его квартиру. С чувством выполненного долга.

Оленюк и Игнатов приехали в больницу под вечер, чтобы навестить Нонну. Смертельная опасность, витавшая над ней сразу после операции, миновала и врачи разрешили ее посещать. Правда, Игнатов пробыл в палате недолго. Поняв, что третий во время этого свидания лишний, он вышел из палаты. Проводив его взглядом, Нонна взглянула на Оленюка и удивилась:

– У тебя седые волосы появились – откуда?

– Так – слетал в одно место, – сделав небрежный жест рукой, ответил Оленюк.

– Неужели так сильно болтало? – продолжала удивляться Нонна.

– Еще как – никогда такого не было.

– Странно, а я думала, что в киевском угро работают смелые люди.

– А я тебя предупреждал, что ты зря со мной связалась, – усмехнулся Оленюк.

– Ничего, я привыкну. А обратно, так и быть, поездом поедем, если ты так сильно болтанки боишься.

Тем временем Игнатов поднялся на третий этаж – туда, где лежал Корней Капустин, или Моченый. Он все еще находился без сознания, а возле его палаты неотлучно дежурили двое вооруженных сотрудников КГБ. И в тот момент, когда Игнатов подошел к ним, из палаты вышли сразу несколько докторов, облаченных в белые халаты. Во главе этой процессии шествовала статная дама бальзаковского возраста, которую Игнатов до этого никогда здесь не видел. Однако врач, который был приставлен к Моченому, увидев Игнатова, тут же поспешил представить даме муровца:

– Вот человек из МУРа, который интересовался подробностями этого отравления – товарищ Игнатов.

Женщина остановилась и первой протянула руку для приветствия:

– Меня зовут Изольда Марковна Лопушанская.

Пожав ее мягкую ладошку, Игнатов поймал себя на мысли, что где-то уже слышал эти имя и отчество, но где именно припомнить не мог. Решив не терзать свою память, он попросил женщину выйти с ним на лестничную площадку для приватного разговора. Дама согласилась, попросив своих коллег подождать ее внизу, в холле первого этажа.

– Изольда Марковна, что вы можете сказать по поводу этого случая? – спросил Игнатов, как только они остались одни.

– Случай уникальный – в моей практике такого еще не было, – ответила женщина. – Человек отравился сильнейшим ядом, но остался жив. Судя по всему, то лекарство, которое он до этого принимал в течение нескольких дней, смогло нейтрализовать действие яда.

– А как этот яд мог попасть в его руки или в руки тех, кто его, возможно, пытался отравить?

– Ума не приложу, – развела руками Лопушанская. – В нашей стране этот яд есть только в нашей лаборатории в Институте Склифосовского – я его сама привезла из Венгрии. Но похитить его оттуда невозможно – он хранится в сейфе, а ключ я всегда ношу с собой.

И женщина распахнула ворот халата, чтобы показать сыщику цепочку у себя на шее, на которой висел упомянутый ключ.

– Может этот яд могли похитить до того, как он попал к вам в лабораторию? – спросил Игнатов.

– Исключено – он только несколько часов пробыл у меня дома в контейнерах, а утром я отвезла его в Институт.

– А с кем вы живете, Изольда Марковна?

Услышав этот вопрос, женщина с удивлением воззрилась на сыщика. И только спустя какое-то время ответила:

– С мужем я живу, молодой человек. Причем мой супруг весьма уважаемый и влиятельный в определенных кругах деятель.

– И на какие сферы распространяется его влияние, позвольте узнать? – не унимался Игнатов.

– На спортивные – он работает в управлении футбола заместителем начальника.

– То есть, вашего мужа зовут… – и Игнатов запнулся, пораженный внезапным открытием.

И тут же он вспомнил, где именно и от кого он впервые услышал имя и отчество этой женщины.

– Леонид Карпович Зольский, – закончила за сыщика его фразу Лопушанская.

– Да, действительно, это весьма уважаемый человек, – подтвердил слова женщины муровец, придя в себе после услышанного. – А он знает про этот случай?

– Что вы имеете в виду? – удивилась женщина.

– Ну, то, что человек после отравления вашим ядом остался жив?

– Да, я рассказала ему об этом.

– И как он на это отреагировал?

– Обыкновенно как – удивился. Это ведь действительно уникальный случай.

– А когда произошел этот разговор?

– Вчера вечером, когда мы ехали домой. Но почему вы об этом спрашиваете?

– Я ведь сыщик, поэтому и интересуюсь.

– Но в ваших вопросах сквозит какое-то подозрение в отношении моего супруга?

– Это вам так кажется, Изольда Марковна, – улыбнулся Игнатов. – Такова, увы, специфика моей работы. Скажите, после того разговора ваш муж никуда из дома не отлучался?

– Никуда – он постоянно находился со мной. Мы поужинали, посмотрели по телевизору кино и легли спать.

– А какой фильм показывали?

– «Никто не хотел умирать» Жалакявичуса.

«Точно – по второй программе, начало в 21.30», – вспомнил Игнатов. Он тоже смотрел эту трансляцию, вернее, начал смотреть, после чего заснул в кресле у телевизора. На середине фильма его разбудил Оленюк, но досматривать картину Игнатов не стал и ушел спать, оставив коллегу у телевизора одного.

– А сегодня утром ваш муж никуда не выходил? – задал очередной вопрос Игнатов.

– Никуда, если не считать выноса ведра с мусором.

– И долго он отсутствовал?

– Минут десять. Но он сказал, что курил на лестничной площадке.

– А друзья у него в вашем подъезде есть? Ну, те, к кому он обычно заходит в свободное время?

– Кирилл Линьков из девятнадцатой квартиры – она прямо над нами. Они оба футбольные фанаты, да еще в шахматы иногда играют.

Спустя полчаса Игнатов был уже на Кропоткинской улице, в доме, где проживал Зольский. Он поднялся на тот этаж, где жил Линьков, и нажал на кнопку звонка. Хозяин оказался дома и очень удивился, когда узнал, кто к нему пришел: