Ги Бретон - Любовь, которая сотворила историю

Именно поэтому наше рыцарство потерпело жестокое поражение несколькими годами позже в Креси.

Во время этого сражения английская пехота, вооруженная легкими скорострельными луками, показала свое превосходство над французскими пехотинцами, сгибавшимися под тяжестью громоздких арбалетов. Пока солдаты Филиппа снимали с себя эту тяжесть, солдаты Эдуарда III успевали выпустить в них по семь стрел. Кроме того, английский король, судя по словам Фруассара, в помощь лучникам выставил «бомбардов», которые маленькими ядрами не только пугали, но и истребляли коней, а их выстрелы производили такой шум и грохот, что казалось, это Бог выражает свое несогласие этой людской бойне. Первое применение артиллерии очень напугало наших солдат, сильно отстававших в области вооружения…

Через два года после сокрушительного поражения под Креси глубокое несчастье потрясло королевский двор Франции: у Иоанна, старшего сына короля, умерла жена, нежная и очаровательная Бонна де Люксембург. Немедленно Филипп стал искать новую супругу для сына и остановил свой выбор на Бланке Наваррской, чья красота очаровывала всех европейских принцев. Добившись согласия на брак, он направил за молодой девушкой своих послов. Она уже ехала в Париж, где ее с нетерпением ожидал принц Иоанн, когда от бубонной чумы скоропостижно скончалась Жанна Бургундская. Даже не пробив для приличия слезу, Филипп поспешно похоронил эту сварливую, надоевшую супругу и стал ожидать прибытия будущей снохи.

Когда Бланка приехала в Лувр, все были восхищены ее красотой.

— Я никогда не видел более красивой женщины! — воскликнул Иоанн.

Король полностью разделял мнение сына, но не решался признаться, что тоже влюбился в нее с первого взгляда. Однако через несколько дней он отправил Иоанна в небольшую поездку по провинции.

Воспользовавшись тем, что остался наедине с Блан-кой, он легко доказал ей, что намного проще и быстрее стать королевой Франции, выйдя замуж за короля, чем за его наследника. Молодая девушка очень быстро позволила себя убедить.

Она даже согласилась с тем, чтобы Филипп не мешкая приступил к выполнению, как говорили летописцы, «неких супружеских обязанностей».. Король был доволен успехом, ибо отныне они уже считались женихом и невестой.

Можно представить удивление и негодование Иоанна, когда по возвращении в Париж ему сообщили эту новость. Со злостью он разбил подарок, привезенный для Бланки.

— Предатели! — вскричал он.. И покинул дворец, не желая присутствовать на свадьбе своего отца и своей невесты…

Недолгим был брак Филиппа и Бланки. Пятидесяти шестилетний король не смог долго тягаться со страстной шестнадцатилетней королевой. Изнуренный чрезмерными наслаждениями любви, «что его очень состарило», как нам сообщает Брантом, Филипп через год скончался в результате разрушительного паралича.

Бланка, похоже, не слишком сильно горевала о муже, однако повторно выходить замуж не стала. Королю Кастилии, пытавшемуся ее уговорить, уповая на ее молодость и красоту, она горделиво ответила:

— Королева Франции никогда вновь замуж не выйдет!

Однако это не помешало прелестной государыне проводить свои дни в компании господина де Рабаж, своего дворецкого…

Через полгода после смерти короля, происшедшей 22 августа 1350 года, принц Иоанн женился по любви на Жанне д'Овернь, дочери Гильома XII, графа Оверни и Булони. Это была молодая вдова с лукавыми глазами. От первого брака с Филиппом Бургундским у нее остался семилетний сын, которого звали Филиппом де Рувр, «потому что он родился во владении Рувр, недалеко от Дижона».

Что касается Иоанна, у него было семь наследников, потому что за восемнадцать лет брака Бонна де Люксембург очень старалась обеспечить продолжение рода Капетингов-Валуа.

Второй брак Иоанна был заключен в Нантерре, и жителей этой деревни растрогало шествие за кортежем потомства новых супругов. Все дети были очень красивы. И многие обращали внимание на то, как много преуспели принц Иоанн и графиня Жанна, пока их пути не пересеклись. Но еще больше волновала мысль о том, каких детей они могут сотворить, будучи отныне вместе.

26 сентября принц Иоанн короновался в Реймсе, став королем Франции. Эта торжественная дата послужила поводом для организации пышных празднеств и веселых забав, удививших простой люд, который наивно считал, что королевская семья глубоко скорбит по поводу смерти старого короля.

Но все недоумения были быстро забыты, и когда королевская чета через несколько дней после коронации торжественно въехала в Париж, народ ее радушно встретил.

После прогулки по улицам, украшенным флагами и цветами, король с королевой возвратились в Лувр, а толпа восторженных людей пела в их честь приветственные гимны. А вечером, к большой радости парижан, на всех перекрестках забили фонтаны вина.

Празднества продолжались восемь дней. И едва они успели закончиться, как еще одна весть очень обрадовала народ, опьяненный танцами, пиршествами и пенящимся вином. Стало известно, что граф Рауль де Гюйн, коннетабль Франции, плененный англичанами в 1346 году, был только что освобожден в порядке выкупа за частичное внесение денег. Этого очень красивого человека любили в королевстве, и за ним тянулся шлейф бесчисленных любовных приключений. Кстати, во время своего пленения он не терял зря времени и успел соблазнить многих жительниц Лондона, которые очень сокрушались, узнав о его отъезде.

По прибытии в Париж граф Рауль тут же отправился в Лувр приветствовать короля.

Слух об этом мгновенно разнесся по городу, и толпа восторженных парижанок собралась у потайного входа во дворец в надежде увидеть красавца коннетабля и поприветствовать его.

Но наступила ночь, а они так и не увидели его и вынуждены были вернуться по домам, очень несчастные и глубоко опечаленные. На следующий день, думая, что им повезет больше, они вновь пришли ко дворцу и на сей раз несли караул у подъемного моста весь день. Увы! Им вновь не повезло.

«Несомненно, — думали поклонницы графа, — король Иоанн в честь героя битвы при Креси организовал большие празднества».

На заре третьего дня стойкие парижанки опять собрались у Лувра. И вдруг страшная весть обрушилась на них: стало известно, что по приказу короля без суда и следствия коннетаблю отрубили голову.

Эта экзекуция, более походившая на убийство, повергла в оцепенение весь Париж. Вот что пишут об этом летописцы: «Все люди скорбели и были разгневаны происшедшим, они грубо бранили своего короля, и никто, кроме родных Иоанна, не понимал, что заставило его так поступить. И только некоторые догадывались, что король был поставлен в известность о любовных связях Бонны и любезного коннетабля».