Петр Григоренко - В подполье можно встретить только крыс…

Как видим, приведение в противохимическую готовность, дело хотя и хлопотное, но простое, вполне доступное любому добросовестному человеку. Но был тут один секрет, порожденный безответственностью и невежеством. Дело это касается измерений подпора. В инструкции о порядке проверки противохимической готовности описаны все проверочные приемы и иллюстрированы фотографиями и чертежами. Даже такое всем понятное действие, как проверка с помощью зажженной свечи не идет ли воздух в щель, проиллюстрирована двумя рисунками руки с зажженой свечой: воздух идет – пламя отклонено, не идет – пламя (ровно) вверх. А вот насчет подпора только и сказано: «пятая – заключительная – проверка: измерение внутреннего подпора при работе нагнетающей и вытяжной вентиляции. Оценка: удовлетворительно – 17 мм водяного столба, хорошо – 19, отлично – 23». Каким прибором производится измерение, как этот прибор подключается к фильтровентиляционной системе ни слова, ни рисунка, ни фото, ни простейшей схемы.

Эта инструкция напомнила мне другую, чуть было не приведшую к трагическому исходу. Дело было в 1935 году в саперном батальоне 4ск. Мы получили пилораму и теперь сами могли перерабатывать кругляк на доски и балки. Те и другие нужны были для мостов, которые мы в тот год строили в большом количестве. И вдруг авария – разлетелось на куски большое зубчатое колесо, которое вращает верхний (тянущий) вал, тянущего механизма пилорамы. Устройство весьма простое – на гладкий вал одета своеобразная рубашка, называемая ребух, гладкая внутри и усаженная сплошь маленькими пирамидками сверху. Вал с ребухом соединен железным штырем. Работает механизм просто. Ребух своими пирамидками впивается в бревно и вращаемый большим зубчатым колесом надвигает бревно на пилы, режущие его контактно скорости надвигания. Если пилы встретили препятствие, которое они преодолеть не могут, штырь, соединяющий ребух с валом, срезается, и ребух перестает вращаться, бревно останавливается.

И вдруг разваливается зубчатое колесо, вращающее ребух. Меня в батальоне не было. Я находился где-то на дальних работах. Пилорама была нужна нам позарез, и комбат, написав на завод письмо-мольбу, попросил заменить развалившееся колесо, т. к. это очевидно заводской брак. Обломки колеса и ребух отправили заводу. Завод немедленно удовлетворил нашу просьбу. Когда я приехал в батальон, новое зубчатое колесо и ребух уже прибыли. Расчет пилорамы готовился их ставить. Я пришел к пилораме и начал расспрашивать, как произошла авария. Мне сказали, что в бревне был костыль. Как только пила подошла к нему, колесо полетело. Во время рассказа я в опилках увидел какой-то металлический предмет. Взял его в руки. Вижу – «палец», скрепляющий траки тракторных гусениц, их хромоникелевой стали. Спрашиваю:

– Откуда это?

– А это мы вставляли для соединения вала с ребухом.

– А где тот штырь, заводской?

– Он давно срезался. Мы еще несколько ставили. Их тоже порезало. Тогда мы нашли вот этот, покрепче.

– Да вы что же не понимаете, что тут нужен только мягкий штырь, чтобы срезался. А иначе полетит колесо, когда пила наскочит на препятствие.

– Почему же вы инструкцию не изучили?

– А там про это ничего нет!

Я взял инструкцию и убедился. Да, действительно. Всякой чепухи наворочено, а о смертельно важном вопросе ни слова.

Я немедленно телеграфировал на завод: «Авария пилорамы наша вина и недостатки вашей инструкции. Зубчатку оплатим вашему счету. Подробности письмом».

Через день приехал зам. главного инженера завода. Оказывается, во всех поставленных заводом пилорамах полетели зубчатые колеса. Из этого на заводе сделали вывод: «вредительство». Арестовали директора, главного инженера и главного конструктора. А все дело было в том, что такие «рационализаторы», как у нас, нашлись везде. И все из-за того, что пишущий инструкцию не думал об исполнителях.

Арестованных инженеров выпустили. В 1935 году еще выпускали иногда. Все они прислали мне благодарственные письма. Одновременно были разосланы дополнения и инструкции, разъясняющие значение «мягкого» штыря.

Сейчас жизнь снова столкнула со случаем бюрократической инструкции, в которой обойдено как раз главное. Видимо, пишут такие инструкции не специалисты и делают это без души. Приходится додумывать на месте.

Соображаю: подпор в мм водяного столба можно измерить с помощью U-образной трубки. Хоть одна такая трубка когда-то должна была прибыть в УР, вместе с фильтро-вентиляционными установками. Приказываю искать в своих складах, т.к. фильтро-вентиляционные установки шли по линии инженерного ведомства. Ищут – нет. Бросаю клич искать треклятую трубку на складах артпульбатов. – Через них шла от нас фильтро-вентиляционная техника. Нет и там. Случайно девушки материального отдела по старым книгам обнаружили, что на склад начхима был передан «Прибор для измерения подпора в боевых сооружениях». Отыскали его, но инструкции при нем никакой. И начхим не понимал, что это и для чего. Как же использовать? В принципе для инженера задача не сложная. Очевидно, что если один конец прибора присоединить к трубопроводу, подводящему наружный воздух к фильтрам, в другой – после фильтров, то прибор нам и покажет подпор. А как присоединить? Для этого надо иметь специальные сосочки и на подводе к фильтрам и на выходе из них. Но сосочков нет. Вспоминаю, как три года назад мы, тогда еще практиканты, монтировали фильтро-вентиляционные системы. Помнится, будто такие сосочки попадались на отдельных звеньях труб. Посылаю специальных людей по всем трубопроводам и среди выброшенных звеньев – звенья с сосочками, найдя, перемонтировать трубопроводы так, чтоб один сосочек был перед входом в фильтр, а другой – на его выходе. Все это заняло массу времени. Но зато после этого измерение подпора мог произвести любой, кто знает цифровой счет. Однако, дойти до этого было чрезвычайно трудно. И я подумал, что может, и не всем посильна такая работа, может, в других УР'ах подобные трудности не преодолены. И я в специальном письме рассказал об этом начинжу округа. Не знаю, как было использовано мое письмо, но сейчас, стоя в кабинете Вишнеревского, я смутно догадывался, что виною всему непонимание того, как производить измерения.

Вошли майор – председатель комиссии, нахчим укрепрайона и начальник технического отдела Управления начальника инженеров УР'а, он же заместитель начальника этого управления военинженер 1-го ранга Шалаев. Московский майор вручил акт Вишнеревскому. Тот вопросительно взглянул на меня.

– Мне надо ознакомиться с актом, – резко сказал я.

– Извините! Вот он, пожалуйста, 2-й экземпляр. – Вы, очевидно, начальник инженеров, – сказал майор, протягивая мне акт.