Михаил Бурцев - Прозрение

"Страх перед Красной Армией сохранился лишь там, куда не доходит наше слово", - говорилось в отчете. Ну что ж, запуганные враждебной пропагандой румыны, а их было немало, действительно скрывались в лесах, боясь отправки в Сибирь. Но ведь наша политработа среди населения только разворачивалась. И все же в эти первые дни освобождения было сделано немало. Выступая 15 мая на приеме комсомольских работников Красной Армии, М. И. Калинин заметил: "Румыны убеждаются в том, что к ним пришла культурная армия культурного народа"{83}. Вот это "румыны убеждаются" и было для командиров ц политработников лучшей оценкой их самоотверженной деятельности во имя торжества пролетарского интернационализма.

В начале мая меня вызвал заместитель начальника Главного политического управления генерал И. В. Шикин. Он сообщил, что в ЦК партии состоялось совещание членов военных советов фронтов о политической работе, связанной с освободительной миссией Красной Армии.

- Вам есть над чем подумать, - сказал в заключение Иосиф Васильевич. Пропаганда не только среди вражеских войск, но и среди местного населения выдвигается теперь на первый план...

В тот день в наш отдел заходили многие члены военных советов участники совещания в ЦК. Они советовались с Д. З. Мануильским по конкретным вопросам идеологической работы, просили помочь кадрами, владеющими иностранными языками. По всему чувствовалось, что "внешняя политработа" требует от них не меньшего внимания, чем политработа в своих войсках. В беседах с членами военных советов сотрудники нашего отдела ссылались на опыт, приобретенный в Румынии и обобщенный к тому времени в информационном бюллетене. Этот опыт, как покажет время, пригодится политорганам в освободительном походе Красной Армии в Болгарию, Югославию, Польшу, Венгрию, Чехословакию, Австрию, Норвегию, Данию и Германию. Но это потом. А теперь надо было подготовить необходимый справочный материал о странах Центральной и Юго-Восточной Европы, подобрать нужных специалистов, организовать их обучение на краткосрочных курсах и т. д. Да разве все перечислишь, что предстояло сделать в преддверии новых больших событий!

На том этапе боевых действий задачи наши заметно возросли и усложнились. Совет военно-политической пропаганды в августе 1944 года признал необходимым создать в составе ГлавПУ РККА управление спецпропаганды{84}, состоящее из трех отделов и группы инспекторов. Управление создавалось на базе седьмого отдела. Оно было доукомплектовано энергичными политработниками, пропагандистами, имеющими фронтовой опыт. Полковник Семен Ильич Рощин, уже знакомый читателю по 2-му Белорусскому фронту, был назначен инспектором управления. Отдел по работе среди населения возглавил полковник Гурий Федорович Заставенко, работавший до этого начальником седьмого отдела политуправления 3-го Прибалтийского фронта. Подполковник Александр Митрофанович Шевченко, прошедший фронтовую закалку на 3-м Украинском, стал начальником отделения по связям с антифашистским движением военнопленных. Пришли в управление и другие фронтовики. Хорошо вписался в коллектив старший лейтенант А. А. Чигирев, прибывший к нам после тяжелого ранения. Вдумчивый и уравновешенный, он был определен офицером для поручений, а затем стал заведующим методическим кабинетом.

Управлению спецпропаганды вскоре удалось решить многие вопросы, связанные с работой среди населения освобождаемых стран. Были развернуты курсы спецпропагандистов. На этих курсах главное внимание обращалось на изучение сопредельных стран и соответствующих языков. Отбирались и проходили стажировку журналисты, которым предстояло работать в газетах, издаваемых для местного населения. Должен отметить, что полковник Заставенко с офицерами своего отдела горячо взялся за порученное ему дело, поддерживал деловые контакты с работниками управления кадров, вместе с ними доукомплектовывал отделы и отделения спецпропаганды литераторами и дикторами, а редакции газет - журналистами. Прежде всего имелось в виду польское направление - четвертая часть территории Польши с 5-миллионным населением к концу августа уже была очищена от фашистских захватчиков.

Успехи Красной Армии вселяли надежду, укрепляли веру, поднимали дух сопротивления польского народа, который долгие годы находился под игом фашистской оккупации. По инициативе Польской рабочей партии, действовавшей в глубоком подполье, к началу 1944 года все антифашистские организации были объединены в Крайову Раду Народову, ставшую высшим подпольным представительным органом демократических сил страны. Боевые отряды этих сил вошли в Армию Людову.

В этой сложной обстановке работа политорганов Красной Армии среди населения освобожденной части Польши приобретала особо важное значение. Мы оказывали помощь польским патриотам в разоблачении происков реакционных элементов, в пропаганде манифеста "К польскому пароду", с которым выступило первое рабоче-крестьянское правительство Польши - Польский Комитет Национального Освобождения (ПКНО), образованный еще 21 июля, когда Красная Армия и 1-я польская армия освободили Хелм - первый город на территории страны. В манифесте выражалась твердая решимость польского народа бороться за полное освобождение своей родины от фашистской оккупации, провозглашалась программа коронных демократических преобразований, утверждались союз и дружба с СССР как основа внешней политики новой Польши. Манифест был издан массовым тиражом, и не один раз, в виде листовок, брошюр, плакатов. Летчики и наземные войска распространяли эти издания на всей территории страны.

Население Польши ознакомилось и с официальным Заявлением Наркоминдела СССР об отношении Советского Сокма к Польше, в котором разъяснялось, что советские войска вступили в ее пределы по согласованию с правительством Польши как союзной страны, преисполненные одной решимостью - разгромить вражеские германские армии и помочь польскому народу в деле его освобождения от ига немецких захватчиков и восстановления независимой, сильной и демократической Польши. "Советское правительство, - говорилось в Заявлении, - не намерено устанавливать на территории Польши органов своей администрации, считая это делом польского народа. Оно решило ввиду этого заключить с Польским Комитетом Национального Освобождения соглашение об отношениях между советским командованием и польской администрацией". Это заявление явилось для политорганов Красной Армии руководящим документом, определившим содержание политработы среди польского населения, которая проводилась совместно с Польским Комитетом Национального Освобождения.