Елена Хаецкая - Записки из страны Нигде

Помимо Большого Жизненного Опыта, я обладаю таким прекрасным качеством, как способность забывать. Я хотела было приписать и это возрасту, но нет: мне не было еще и тридцати, когда у моих персонажей цвет волос волшебным образом менялся со светлого на черный и обратно, причем нигде не упоминалось о посещении ими парикмахерской. Потом я уже начала выписывать в тетрадь основные характеристики персонажей, их внешность и прочее, чтобы не путаться. И не так уж и много у меня героев, а забываю я знатно и на голубом глазу могу выдать фразу, вроде: «Лично у меня никогда не было романов про попаданцев… Написать, что ли?»

И только сострадание в ответном взгляде собеседника заставляет задуматься: а точно не было? Ни одного романа о попадацах? Ой ли?

Да, друзья мои, конечно, я оскоромилась. Романы о попаданцах у меня есть. В чистом виде роман о попаданцах как будто один – «Турагентство тролля». О параллельных мирах я писала гораздо чаще и больше. Но сегодня поговорим про моих попаданцев.

Одной из основных проблем романов про попаданцев я считаю умение автора выдержать баланс между реальностями. Обычно одна из реальностей получается более интересной, чем другая. И, к ужасу автора (если автор вообще в состоянии более-менее критически посмотреть на свой текст), как правило, более интересной оказывается как раз Реальность-1. Та самая, из которой герой, как ошпаренный, удирает в Реальность-2 с криком: «Долой бытовое рабство! Даешь эльфийские ценности!»

Это же, в общем, ужас.

Попаданские сюжеты – апофеоз аскетизма. Апология его. Квинэссенция. Не знаю, какое еще слово употребить.

Реальность-1 – тоска. На работе все плохо, дома кошка гадит в тапки. Выброситься из окна – никак: квартира на втором этаже, чердак закрыт, потолки низкие – веревку привязать некуда, бритвой – больно, яд в аптеке только по рецептам. Выход? Реальность-2. Единороги, прекрасные босоногие травницы, бритоголовая инквизиция, тайный рыцарский орден, толстый барон в замке.

И вот тут начинаются сложности.

Помните совет, который дала мне мама («Параллельные миры», часть вторая)? «Писать можно только о том, что знаешь». Я поняла мамины слова буквально, то есть так, что описывать можно лишь те реалии, которые знаешь по личному опыту работы или учебы. Значительно позднее, прочитав книгу Марии Кнебель о театральном мастерстве, я поняла эти слова шире: знать нужно эмоции, состояния души. Эмоции же можно изучать смежные: в этюде, который описан в книге Кнебель, девушка изображала на сцене горе матери, потерявшей ребенка, а вспоминала свои острые детские чувства после того, как старший брат сломал ее куклу. Ключевой точкой стало переживание потери.

Точно так же можно и писать. Просто нащупав внутри себя эту ключевую точку, какое-то смежное чувство, близкое, похожее, родственное, однородное тому, которое предстоит описать.

Позднее я столкнулась с еще одной сложностью, которую никак нельзя обойти при создании миров Реальности-2: материальная часть. Когда-то, опять же, очень давно, у меня в руках побывала чужая рукопись. Автор ее был человеком весьма самонадеянным. Он писал, что о шестом веке (действие у него происходит в «темные века» Европы) ничего не знает. Ну там, как одевались, что ели, какая посуда, были ли вилки и т.п. Но потом его «озарило»: он будет писать только об идеях! Рассуждения героев о высоком, вольное порхание мысли – вот главный сюжет! А какая там дерюга на главном герое – это упоминаться никак не будет. Надо, так сказать, обойти неудобную тему и сразу говорить о главном.

И здесь мы опять сталкиваемся с вопросом баланса. Что важнее – описание матчасти или же изображение идей? А может, исключительно погружение в мир эмоций героев?

А все важно, вот в чем ужас. Несимпатичны тексты, в которых автор, как я это называю, «весь изошел на ендову», т.е. по десять страниц описывает хоромы, гридней, ендовы, понёвы и прочие порты. Да читали уже, читали. И на картинках видели. Не утруждайся, сердешный, не томи себя и читателя. Не обязательно пересказывать в художественном произведении весь корпус изученных тобою исторических, археологических и этнографических источников. Читатель грамотный, он тоже их читали или, по крайней мере, видел.

Пересказывать-то не обязательно, а вот знать – надо. Чтобы святой Валентин, пострадавший в четвертом веке, не писал своей возлюбленной письмо, попросив для того «перо и бумагу» (а в некоторых изложениях «легенды» - так вообще «ручку и бумагу»!). Чтобы английские крестьяне времен Робин Гуда не пекли картошку на костре (моя любимая ошибка – кстати, моя собственная, вовремя замеченная и исправленная при сочинении «Меча и Радуги»!)

И так далее, и так далее…

Баланс. Очень важный момент. Баланс эмоционального и материального в обеих реальностях и баланс обеих реальностей.

Почему Реальность-1, хотя герой и стремится из нее вырваться, как правило, получается лучше, чем Реальность-2? Да потому что баланс эмоционального, материального, интеллектуального и т.п. в Реальности-1 автор выдерживает лучше. Он пишет… ну да, он пишет о том, что знает. И это особенно ярко заметно на фоне второй компоненты книги – когда он начинает писать о том, чего не знает.

Первое мое знакомство с темой попаданцев произошло уже давно, и это была книга Терри Брукса «Волшебное королевство на продажу». Я ужасно хотела ее прочитать. Такая красивая обложка! Такая заманчивая аннотация! Но когда вышло русское издание, разочарованию не было предела.

Начиналось-то отлично. Миллионер, у него все есть, но ничего нет: ни жены, ни будущего, вообще ему скучно. Рождество, заняться нечем, с деньгами по душам не потолкуешь и водки с ними не выпьешь. И тут он видит объявление – продается волшебное королевство! Он вкладывает свой не радующий его миллион в покупку – и… Подберите слюни, ничего интересного вас не ожидает, гг.читатели. Убогий мирок. Одна деревня, одна река, одна таверна на всю планету. Пять персонажей. Ходят туда-сюда и натужно, надуманно спасают мир от чего-то-там. И это – всё? (Пересказываю утрированно).

Я сделала такой вывод, что описывать параллельный мир чертовски сложно.

Реальность-1 обычно подается как вступление, как обозначение того места, из которого герой категорически уходит навсегда.

И вот тут мы имеем дело с такой «засадой»: читатель начинает читать книгу аккурат с этого самого места. Он знакомится с героем, с обстоятельствами его жизни, запоминает названия, имена друзей и т.п., каким-то образом примиряется с тем, как живет герой. И вот, только-только читатель впитал в себя все эти обстоятельства, как бац, происходит перемещение героя в другой мир, все надо изучать по новой, - а между тем Реальность-2 выглядит, особенно по сравнению с Реальностью-1, довольно схематично, неестественно. И читатель запросто может отложить книгу, сказав, что это «фигня».