Наталья Воронцова-Юрьева - Гамлет. Шутка Шекспира. История любви

Однако уже проходит слишком много времени! Гертруда ждет, а Гамлета все нет. Да и послы куда-то провалились... На выручку поспешно приходит Полоний.

"Благослови вас бог, сударь мой!" - приветствует его Гамлет.

"Принц, королева желала бы поговорить с вами, и тотчас же", - напоминает Полоний.

"Вы видите вон то облако, почти что вроде верблюда?" - спрашивает Гамлет Полония.

"Ей-богу, оно действительно похоже на верблюда", - с готовностью соглашается Полоний.

"По-моему, оно похоже на ласточку", - сомневается Гамлет.

"У него спина как у ласточки", - радуется Полоний.

"Или как у кита?" - капризничает Гамлет.

"Совсем как у кита", - кивает Полоний.

"Ну, так я сейчас приду к моей матери", - вздыхает принц.

"Я так и скажу", - спокойно заключает Полоний.

"Сказать "сейчас" легко", - говорит Гамлет.

И внешне последняя фраза относится к той его реплике, в которой он говорит, что сейчас придет к матери. Однако эта реплика отбита в тексте ответом Полония. Случайно ли это? Конечно, нет! Автор намеренно поставил эту фразу особняком, чтобы тем самым привлечь к ней внимание, открыть совсем другое ее содержание, которым полон Гамлет: сказать " убью сейчас" легко - вот какой внутренний смысл вложен туда!

Полоний уходит. "Оставьте меня, друзья", - просит Гамлет. И, оставшись один, говорит о том, что самолично виденная им столь бурная реакция короля вызвала в его душе такой гнев, такую ненависть и решимость действовать, что, кажется, сейчас "он мог бы пить живую кровь и на дела способен, от которых" он утром отшатнется. Да, он сделает это сейчас!

Он сделает это... А потом сразу же отправится к матери.

*

Далее мы видим Розенкранца и Гильденстерна (несколько минут тому назад покинувших принца) в обществе короля. Король откровенен с ними:

Он ненавистен мне, да и нельзя.

Давать простор безумству. Приготовьтесь;

Я вас снабжу немедля полномочьем,

И вместе с вами он отбудет в Англию;

Наш сан не может потерпеть соседство

Опасности, которую всечасно

Грозит нам бред его.

Розенкранц и Гильденстерн демонстрируют свою полную лояльность. С тем и уходят. А вместо них входит запыхавшийся Полоний:

Мой государь, он к матери пошел;

Я спрячусь за ковром, чтоб слышать все;

<...>

Прощайте, государь;

Я к вам зайду, пока вы не легли,

Сказать, что я узнал.

И с этими словами Полоний спешно покидает его, торопясь до Гамлета успеть к Гертруде. Король же, разгоряченный представлением, казнится убийством брата:

Удушлив смрад злодейства моего.

На мне печать древнейшего проклятья:

Убийство брата. Жаждою горю,

Всем сердцем рвусь, но не могу молиться.

Помилованья нет такой вине.

Однако кратковременные муки совести не помешали ему только что подписать смертный приговор племяннику, и тайный приказ об этом повезут бывшие школьные товарищи принца.

Король все-таки пробует молиться и даже встает на колени, хотя и осознает, что тверд в грехе и ни в чем не раскаивается и что, стало быть, молитва ему не поможет. Таким его и застает тихо вошедший в комнату Гамлет. И вот он уже готовит меч для свершения убийства, однако новая мысль - в мгновение ока! - снова напрочь уничтожает всю его недавнюю решимость: ведь если убить короля сейчас, молящимся, то его душа попадет в рай. "Да это ведь награда, а не мщенье", - думает Гамлет. Ну уж нет, нужно подгадать такой момент, чтоб душа короля "была черна, как ад, куда она отправится".

И Гамлет... так же неслышно выходит из комнаты. Король, не заметивший его молчаливого присутствия, поднимается с колен. Молитва не помогла. Он ни в чем не раскаивается. Разве может Бог услышать его?..

*

Полоний едва успевает спрятаться за ковер, как в покои королевы входит Гамлет. "Сын, твой отец тобой обижен тяжко", - говорит Гертруда, имея в виду короля. "Мать, мой отец обижен вами тяжко", - парирует Гамлет. Гертруда думает, что этим ответом сын опять намекает на ее поспешный брак, что он сейчас нарочно будет пытаться прежними обидами снять с себя ответственность за последствия представления. "Не отвечайте праздным языком", - отмахивается она. "Не вопрошайте грешным языком", - дерзко отвечает Гамлет. Так с королевой еще никто не позволял себе разговаривать...

"Что это значит, Гамлет?"

"Что вам надо?" - следует встречный, и снова грубый, вопрос.

Королева ошеломлена поведением сына: "Вы позабыли, кто я?"

ГАМЛЕТ: Нет, клянусь.

Вы королева, дядина жена;

И - о, зачем так вышло! - вы мне мать.

Ну, с королевы хватит. Плевать на все, но она больше не намерена выслушивать подобное хамство! "Так пусть же с вами говорят другие", - гневно заключает она и решительно делает шаг в сторону двери.

Но Гамлет не дает ей уйти. "Нет, сядьте, вы отсюда не уйдете", - с перекошенным лицом едва ли не шипит сдавленным от злости и ненависти голосом принц. Он настолько взбудоражен, настолько взвинчен, что вид его, скорее всего, и правда ужасен. Агрессия буквально распирает Гамлета. К тому же он снова сам собою унижен - он снова не убил короля! он снова малодушно нашел причину для этого! И яд униженья добавляет ему раскаленной ярости:

Нет, сядьте; вы отсюда не уйдете,

Пока я в зеркале не покажу вам

Все сокровеннейшее, что в вас есть.

"Что хочешь ты? - насмерть пугается Гертруда. - Меня убить ты хочешь? О, помогите!"

Ситуация настолько неординарна, интонация сказанного и сами слова и голос принца внушают настолько нешуточные опасения, а главное, все происходит до такой степени стремительно, столь мощным негативным броском, что Полоний, стоящий в укрытии, не на шутку пугается за королеву и кричит из-за ковра: "Эй, люди! Помогите, помогите!" И Гамлет - уже давно ощущающий себя в ловушке, в мерзкой мышеловке, куда загнала его постыдная страсть к негодяю, чувствуя себя окруженным со всех сторон коварством и ложью, предателями-друзьями, неверным любимым, холодным чужим сладострастьем и мерзкими неизвестными сыщиками, притаившимися за ковром, - Гамлет не выдерживает и с возгласом: "Что? Крыса? Ставлю золотой - мертва!" - пронзает мечом стоящего за ковром Полония.

"Боже, что ты наделал?" - вскрикивает Гертруда. Но Гамлет и сам потрясен содеянным. И в ту минуту, когда мертвое тело с шумом падает на пол, его крайняя враждебность, гнев и ярость загнанного в капкан зверя уступают место состоянию крайней нервической пустоты. "Я сам не знаю, - говорит Гамлет и, спустя короткую паузу, спрашивает, словно боясь услышать ответ: - Это был король?" Не может быть, думает Гамлет, ведь я только что видел его молящимся, разве он мог опередить меня?..

Но почему Гамлет спрашивает? Разве он не узнал Полония по голосу? Ведь крик последнего был достаточно продолжительным. И зачем вообще спрашивать, если достаточно откинуть ковер и без промедленья убедиться самому?