Наталья Воронцова-Юрьева - Гамлет. Шутка Шекспира. История любви

Однако Гамлет искренне заблуждается. Минуту назад он пережил еще одно сильнейшее потрясение, осложненное бредом, ужасной, пугающей его галлюцинацией, так что вряд ли его пульс так уж спокоен.

Однако повторить сказанное ранее он вполне может, поскольку видение Призрака хоть и имеет отношение к его рассказу о короле, но вызвано не клиническим мозговым расстройством, а глубоким душевным переживанием.

Впрочем, поспешное желание Гертруды объяснить слова сына болезнью по-человечески понятно, что и предупреждает Гамлет: "Мать, умоляю, не умащайте душу льстивой мазью, что это бред мой, а не ваш позор".

"О милый Гамлет, ты рассек мне сердце", - говорит измученная королева.

На что Гамлет... успокоившийся, пришедший в себя и воспрянувший духом Гамлет тут же советует ей отбросить "дурную половину". После чего смиренно желает матери спокойной ночи и... внутренне вздрагивает от этих слов. А ведь действительно - уже ночь! А раз ночь, то сейчас эта женщина... эта женщина... пойдет к своему мужу!

"Покойной ночи, - говорит Гамлет, - но не спите с дядей".

Поверьте, продолжает Гамлет, если вы этой ночью не будете спать с ним, то ваша ужасная привычка спать с ним со временем уступит весьма добродетельной привычке с ним не спать.

Конечно, говорит Гамлет, пока вам будет очень трудно не спать с ним, но если вы сегодня воздержитесь, то потом вам будет все легче и легче с ним не спать, и таким образом со временем вы окончательно усмирите свое желание спать с ним, а то и вовсе извергнете его прочь.

Так покойной ночи, говорит Гамлет, спокойной ночи... И когда вам захочется дать мне материнское благословенье, я за ним приду. А что до Полония, говорит Гамлет, указывая на труп, то я...

...скорблю; но небеса велели,

Им покарав меня и мной его,

Чтобы я стал бичом их и слугою.

О нем я позабочусь и отвечу

За смерть его. - Итак, покойной ночи.

"Им покарав меня"... Так говорит принц, и эти слова могут означать только одно: за свое бездействие, за свои бесконечные проволочки он наказан Небесами убийством невинного.

Гамлет собирается уйти. Но, видимо, странные увещевания принца не спать с дядей все-таки кажется королеве сомнительными. И, видимо, это отражается на ее лице. Да и вообще что за жалкое наказание для убийцы - не спать с ним! И, похоже, Гамлет отлично видит следы этих сомнений. И, похоже, они начинают его сильно раздражать. Нет, пожалуй, ему еще рано уходить. "Еще два слова", - говорит Гамлет. И его интонация снова меняется - она делается не просто язвительной, но ядовитой.

КОРОЛЕВА: Что должна я делать?

ГАМЛЕТ: Отнюдь не то, что я сейчас сказал:

Пусть вас король к себе в постель заманит;

Щипнет за щечку; мышкой назовет;

А вы за грязный поцелуй, за ласку

Проклятых пальцев, гладящих вам шею,

Ему распутайте все это дело, -

Что вовсе не безумен я, а просто

Хитер безумно. Пусть он это знает;

Ведь как прекрасной, мудрой королеве

Скрыть от кота, нетопыря, от жабы

Такую тайну? Кто бы это мог?

Нет, вопреки рассудку и доверью.

Взберитесь с клеткою на крышу, птиц

Лететь пустите и, как та мартышка,

Для опыта залезьте в клетку сами

Да и сломайте шею.

Как бы ни была королева женщиной, и как бы женщина ни сопротивлялась столь странной просьбе сына не спать со своим мужем, хотя бы и убийцей, и как бы старательно ни расписывал Гамлет все эти "грязные поцелуи", "щечки" и "мышки", а также "ласку проклятых пальцев", гладящих шею (о, эти проклятые пальцы!..), все это вряд ли возымело бы на нее должное действие.

Однако последние слова Гамлета затронули в ней прежде всего мать, которая любит сына (а она его любит!) и которую сын подозревает в предательстве, в холодной готовности обменять жизнь своего ребенка на "грязный поцелуй" и "ласку проклятых пальцев". Мысль, что Гамлет подозревает ее в предательстве, в том, что она готова с легкостью им пожертвовать, предельное осознание того, что ее дитя несчастно, истерзано, источено болью, что ее сын совсем одинок, раз он думает, что даже мать не любит его, глубоко ранит Гертруду:

О, если речь - дыханье, а дыханье

Есть наша жизнь, - поверь, во мне нет жизни,

Чтобы слова такие продышать.

Ей действительно становится нехорошо; предположения Гамлета, мысль о его страданиях и даже возможной смерти причиняют ей неподдельное горе. И оно... трогает Гамлета. Нет, перед ним не чужая равнодушная женщина, как он думал, это по-прежнему его мать, его дорогая матушка, которая любит его и никогда его не предаст!.. И Гамлет мгновенно усмиряется; мать любит его, у него есть любовь матери - он не одинок.

Да, любовь матери крайне важна для Гамлета - она является для него внутренней основой, обязательным тылом, непреходящим эмоциональным щитом. Не просто так он столь откровенно раскрывает перед ней свой замысел (убийство короля) - ведь он ужасно рискует в этот опасный момент! И все-таки еще более важным, чем собственная безопасность, еще более необходимым для него (жизненно необходимым!) является полная уверенность в том, что мать ни за что не предаст его - ни за что, даже если сын грозит смертью ее любовнику. Именно это он и пытается глубоко понять, именно в этом он и силится убедиться, провоцируя Гертруду жестокими предположениями о ее возможном предательстве.

Но мать... действительно любит его. Он это видит. Он это слышит. Он это чувствует. Он счастлив. У него снова есть мать!

"Я еду в Англию, - говорит утихший Гамлет, - вам говорили?" Да, кивает королева, "я и забыла; это решено".- "Готовят письма, два моих собрата, которым я, как двум гадюкам, верю, везут приказ".

Неподдельная любовь к нему Гертруды полностью примиряет его с ней. Сейчас рядом с ней он снова чувствует себя маленьким ребенком, защищенным любовью матери, он полностью ей открыт, ему даже хочется немножко похвастаться перед ней - и он доверчиво открывает ей все свои планы, о которых не скажет даже Горацио.

Посмотрим, чья возьмет, говорит Гамлет, - "в том и забава, чтобы землекопа взорвать его же миной". Посмотрим, как они взвоют, когда я перехитрю их: "есть прелесть в том, когда две хитрости столкнутся лбом"! Он переводит взгляд на мертвого Полония. Отличный предлог для Англии, думает принц, король наверняка воспользуется им - "вот кто теперь ускорит наши сборы; я оттащу подальше потроха".

Доброй ночи, мать, говорит Гамлет и уходит, волоча труп Полония.

Итак, самая тяжелая, самая эмоционально насыщенная сцена в пьесе окончена, и мы снова можем идти вперед. Но прежде вернемся к Полонию. Теперь он мертв, и тому послужили его неосторожные крики о помощи. Именно так и принято с легкостью думать. Но мы с вами будем мыслить самостоятельно, а потому сейчас постараемся выяснить: а почему все-таки Полоний стал звать на помощь? Что его подвигло на это? Милосердие? Желание мужчины помочь беспомощной женщине? А может, что-то другое?