Владимир Гаков - Не отрекшаяся от Дарковера

Ну что ж, Мэрион Зиммер Брэдли если и не приблизилась к лидеру современной философской фантастики, оставшись всецело в русле фантастики приключенческой, сюжетной, то в этом «поджанре» – по сей день остается одной из первых.

Об успехе дарковерского цикла свидетельствует и набирающая обороты развитая индустрия: десятки «Друзей Дарковера» исправно снабжают издательство «ДАУ-букс» (когда-то счастливо открывшее Брэдли) рассказами-имитациями, различными продолжениями и «развитиями» творческого наследия «бабушки-хранительницы». Вся эта деятельность, кстати, совершенно легальна (основоположница как бы сохраняет за собой контрольный пакет акций) и на американском книжном рынке удивления не вызывает.

Что касается самой Брэдли, то она не перестает дивиться, чем же притягивает ее вот уже три с лишним десятилетия однажды созданный мир, которому, кажется, пора бы и надоесть:

«Почему я вcе время возвращаюсь на Дарковер? Могу только сослаться на сущность всякого творчества. Вполне возможно, причина моего постоянного интереса запрятана глубоко в подсознании, однако даже после трех лет глубокого изучения бессознательного я по-прежнему ненамного больше знаю о моем мире и моих героях, чем читатели. Более того, порой они рассказывают мне такие новости о Дарковере, о коих я понятия не имела... Я просто не могу отключиться от этого мира. Все время не перестаю думать о моих героях и их судьбах. Вся серия вырастала в моем сознании, как айсберг, основания которого не видны. Каждый новый успешный роман становился формой самооправдания, возвращая меня в знакомую среду и освобождая от тяжкой необходимости изобретать новый мир, новых персонажей и новую экологию.»

Впрочем, этим циклом творчество Брэдли не ограничивается.

Среди ее десятков книг можно отметить «чистую НФ» – например, роман «Руины Изиса» (1978), герои которого – супружеская пара археологов, трудящихся на планете, где царит матриархат; одна из лучших книг Брэдли, «Дом меж времен» (1980) – роман о «параллельных мирах». Есть у писательницы и романы ужасов, среди коих самый известный – «Ведьмин холм» (1990), его первая версия вышла еще в 1972 году под псевдонимом «Валери Грейвз». И коллективный роман, написанный в соавторстве с Джулиан Мэй и Андре Нортон, – «Черный Триллиум» (1990), положивший начало новой серии; четвертый ее выпуск – «Небесный Триллиум» (1995) – Мэрион Зиммер Брэдли исполнила соло...

Было бы странно, если бы представительница прекрасного пола – автор научной фантастики – прошла мимо чистой фэнтези. К ней относится дилогия Брэдли, состоящая из романов «Паутина света» и «Паутина тьмы»; обе книги вышли в 1983 году, и тогда же появился объемный историко-фантастический роман «Туманы Авалона» (1983). Это еще одна история короля Артура и его рыцарей Круглого Стола, но переписанная абсолютно неканонически – с точки зрения женщины. А поскольку все наши сведения о короле Артуре – из легенд, большей частью фантастических, неудивительно, что этот роман, ставший национальным бестселлером, а также роман «Лесной дом» (1993), действие которого разворачивается в том же пространстве-времени, читатели и критики числят по ведомству исторической фэнтези.

Кроме книг, в той или иной степени фантастических, Брэдли опубликовала еще два с половиной десятка сочинений (многие под псевдонимами), среди которых встречаются и... весьма неожиданные. Например, «Я – лесбиянка», или «Полный исчерпывающий список художественной литературы на темы лесбийской, гомосексуальной и прочей «альтернативной» любви» (ай да бабушка!). И еще – перевод на английский пьесы Лопе де Вега, комментарии к произведениям Дж. Р. Р. Толкина...

Ей доставляет удовольствие писать. Секрет жизни, по мнению Брэдли, заключается в одной простой вещи: «делать то, что вам доставляет наибольшее удовольствие, и при этом найти кого-то, согласного платить – достаточно, чтобы в процессе этого «делания» вы бы не умерли с голоду. Люди, которым нужно что-то сверх этого – деньги, общественное положение, – вызывают у меня искреннее недоумение. Я пишу как профессионал, потому что это единственное, что я могу делать достаточно хорошо; все остальное вызывает во мне скуку или изводит меня. И поскольку я творю в основном импульсивно и понятия не имею, чем бы другим могла заняться, – это здорово, что мне еще платят за мое писание».

Но все-таки сердце ее принадлежит фантастике. Во всех формах. Брэдли четко разделяет научную фантастику и фэнтези, одинаково магнетизирующих ее:

«С тех пор, как я открыла для себя научную фантастику – а было это в 1946 году (что касается фэнтези, то она вошла в мою жизнь и того раньше – одновременно с чтением вообще), вся моя жизнь была посвящена этим двум видам литературы. И на протяжении последних сорока с лишним лет (цитата взята из фотоальбома, вышедшего в 1984 году. – Вл. Г.) мои учителя и друзья не уставали убеждать меня: у тебя есть талант, и значит, нужно постараться написать что-нибудь «более достойное», нежели фэнтези и научная фантастика.

Я убила много времени на то, чтобы оправдаться перед собой. Убеждала себя, что писала фантастику только ради денег и накопления опыта; позже я обязательно создам нечто действительно серьезное. Но теперь мне пятьдесят три, и все, что я из себя представляю, – это писатель-фантаст. Хорошо это или плохо – не знаю, по крайней мере, я больше ничего не стану объяснять себе, тем более оправдываться. Я горда тем, что делаю, и не думаю, что на свете существует лучший род занятий.

Судите сами. Научная фантастика побуждает нас исследовать будущее. Не то розовое будущее, что сулят нам те, кто стремится продать – сегодня – новые технологии; но и не то сумрачное будущее, что предсказывают не верящие в силу человеческого духа профессиональные кассандры. Нет, исследовать все варианты будущего, хорошего и плохого, какие только может вообразить себе человеческий разум. Даже если ни один вариант не реализуется в действительности, сам факт раздумий о будущем подтверждает, что человеческая раса – это мыслящие живые существа. И это хорошо: единственное, что по-настоящему внушает ужас, – это глупость и апатия, и величайший из человеческих недостатков, наш единственный смертный грех перед Святым Духом – нежелание думать.

С другой стороны, фэнтези имеет дело не будущим, а с вечным «сейчас», с бесконечной Истиной о человеке. Фэнтези заставляет нас сталкиваться с нашими собственными архетипами, с внутренней трансформированной правдой о нашем сердце, разуме и душе...

Кто-нибудь из живущих на этой Земле по-прежнему считает, что лучше писать о политике, коррупции на улицах, разврате в пригородах, о романтических вздохах или грубом сексе? Все это преходяще. Даже великие реалисты – Диккенс, Хемингуэй – устаревают, как вчерашние газеты.