Станислав Борзых - Тотальность иллюзии

Кроме того, как я уже указывал выше, всякая культура в процессе своего функционирования почти непременно оказывается перед дилеммами, вызванными работой собственной внутренней логики. Обычно они обнаруживаются в виде отсутствия точек соприкосновения между требованиями, предъявляемыми условиями окружающей среды, и запросами, поступающими со стороны договора. Нет нужды говорить о том, что это не обязательное развитие событий, однако это вполне вероятно. Если нечто подобное случается, то коллектив оказывается в ловушке, из которой выбраться крайне проблематично. Если же общество до сих пор могло справляться с двумя каналами влияния на себя, то это само по себе есть неплохая черта, говорящая о том, что соглашение показывает свою внутреннюю стройность.

Я не стану здесь пытаться охватить решительно все плюсы от долгой продолжительности жизни, но укажу лишь на то, что годы обозначают и опыт, и удачные эксперименты, и наличие сообразительности перед почти неизбежными проблемами, и внутреннюю согласованность. Последнее крайне важно потому, что позволяет мне теперь перейти к следующему вопросу, озвученному выше, а именно – насколько гладко и выверено строение культуры.

Сама по себе внутренняя гармония – это результат разрешения ряда противоречий, которые с завидным постоянством появляются с двух сторон. Первая – отношения между смежными и отдалёнными друг от друга поколениями. Вторая – изменения во внешней среде. Рассмотрю их по порядку.

Люди тратят огромное количество времени на то, что, по крайней мере, в русской культуре, называется конфликтом отцов и детей. Существует просто груда литературы, посвящённой связанным с этой проблемой вопросам. Трансляция установок и взглядов на мир от одного поколения к другому действительно трудная задача. И она сопряжена со следующими объективными причинами.

Во-первых, отцы и дети обитают в разных Вселенных. Ребёнок имеет дело с миром, в котором уже успел похозяйничать его родитель, тем самым его изменив. Каждый из нас проходит социализацию в определённых условиях, которые не могут быть похожи между поколениями. Опыт взросления давит на старших в направлении принуждения ими младших повторять его тогда, когда он уже не релевантен. Это неизбежно. Даже если общество и пытается сохранить обстановку нетронутой, она, всё равно, хотя бы немного трансформируется со временем – под действием ли экстерналий, либо интерналий. Отсюда берут свои начала соответствующие конфликты. Миры смыслов, усваиваемые в нежном возрасте, расходятся, и нет никаких механизмов их соединения.

Если мы не наблюдаем больших расколов между поколениями – это всегда отлично. Это означает, что люди имеют возможности найти общий язык в сложных ситуациях, когда необходимо единство. Кроме того, подобное положение вещей ведёт к тому, что социализация проходит безболезненно, и не надо изобретать велосипеда, чтобы включить новых членов коллектива во взрослую жизнь. Старые, дедовские, способы вполне отвечают предъявляемым к ним требованиям. Помимо прочего это также говорит о том, что внешняя среда не представляет собой проблемы.

Однако, во-вторых, окружающая обстановка также объективно претерпевает изменения. Люди пока не научились полностью контролировать природу, что влечёт за собой необходимость к ней приспосабливаться. Непохожий опыт взаимодействия со средой – это само по себе серьёзное затруднение. Культура может обитать в разных зонах, трансформации нередко крайне отличны во времени, а кроме того существуют соседи и их намерения, которые также вносят возмущения в общую картину. Поэтому умелое и точное обращение с внешним миром крайне важно.

В зависимости от успешности первоначальной модели взаимодействия со средой или от вовремя внесённых поправок в её структуру та или иная группа способна выстраивать внутренне непротиворечивое сооружение. Конечно, для того, чтобы это произошло, необходима масса условий, главным, наверное, из которых является общая прогнозируемость направления развития событий. Однако почему это так важно и почему саму культуру можно рассматривать именно с данной точки зрения?

Ответ, прежде всего, лежит в плоскости выживаемости, дополняя собой первый рассмотренный мною вопрос. Если в системе все части чётко подогнаны друг к другу, то механизм работает без сбоев, позволяя себе функционировать на протяжении долгого промежутка времени. Но существенно также и то, что объяснительные схемы, а кроме них и различные пункты и параграфы, непременно присутствующие во всяком договоре, согласуются между собой. Если мы наблюдаем структуру, разные части которой плохо соединены или же вовсе представляют собой прямое противоречие, то у соглашения нет шансов на самосохранение в данном виде.

Вообще говоря, создать внутренне гармоничную систему сложно, если возможно в принципе. Те или иные трещины и щели, которые с трудом ладят между собой, обязательно всплывут на поверхность или, по крайней мере, подействуют на общее функционирование структуры в отрицательном смысле. Поэтому необходимо не устранить недостатки, но сделать так, чтобы они не сильно влияли на конечный исход. Возьмём в качестве примера любой миф о создании человека. В силу отсутствия прямых доказательств его правоты в него надо верить, но не пытаться как-то оправдать, иначе он, кстати, станет ещё менее убедительным. И тогда он становится логичным, тем самым пресловутым само собой разумеющимся.

Логика бывает разной, и если чьи-то рассуждения и их течение не совпадает с нашими собственными, то это означает не то, что они неверны, а лишь то, что мы находимся в отличных системах координат. Культура всегда старается изобрести такие принципы связи, которые бы не тужились казаться истинными, но казались таковыми, которые просто бы не нуждались в проверке. Любой существующий договор удовлетворяет данному требованию, если, разумеется, он всё ещё функционирует. Проблема состоит в том, каким образом сохранить этот аппарат в неизменном виде.

Скажем, сегодня объясняющие схемы религии испытывают серьёзную конкуренцию со стороны науки. Учёные призываются к тому, чтобы доказать веру. Но само по себе это – пустая затея. Во-первых, вследствие наличия разных логик – одну другой заменить попросту нельзя. Во-вторых, из-за того, что истины не существует. И если нам кажется, что мы вот-вот её обнаружим или уже успели столкнуться с ней, то мы только демонстрируем собственные убеждения.

Конечно, мне могут возразить, что агностицизм – это тоже позиция, и я полностью соглашусь с этим. Просто она выгоднее в том смысле, что позволяет хотя бы рассматривать собственные заблуждения, а не только чужие. Возвращаясь же к доказательствам, необходимо помнить одно – если мы их и находим, то тем показываем, что наша вера осталась при нас. Даже не вдаваясь в психологические особенности строения человека, наша логика настолько сильна, что не допускает другой. И всё, что мы найдём, укрепит наши убеждения, но не сделает их истинными.