Джон Рескин - Прогулки по Флоренции

[Эдуард Кэрд (1835–1908) – британский философ.]

11 ноября он писал мне следующее: «Все три проповедника – без сомнения, разные лица. Первый из них – Доминик, второй – Петр-мученик, которого я узнал по изображению его мученичества на другой стене; третий же – Фома Аквинский».

Исправлено во втором издании. [В нашем издании эти ошибки указаны в примечаниях.]

[Чарлз Мюррей (1849–1919) – английский художник и коллекционер произведений искусства.]

[Вероятно, имеется в виду один из братьев Варлей – Джон (1778–1842) или Корнелиус (1781–1873) – английские пейзажисты.]

[Сэмюэл Коузинс (1801–1887) – английский гравер.]

[Fors Clavigera: Письма к рабочим Великобритании – серия публикаций Джона Рёскина (1871-1884).]

См. «Fors Clavigera» этого года [1872. Vol. II].

Относительно декора главного свода собора Св. Марка смотрите мой очерк о венецианской школе скульптуры в «St. Mark’s Rest», № 3.

[По мнению большинства специалистов, Джотто принадлежит архитектурное решение кампанилы и общая композиция сцен; барельефы выполнены Андреа Пизано (№ 1–24) и Лукой делла Роббиа (№ 25–27).]

Так же, как и строитель Палаццо дожей в Венеции. См. «Fors Clavigera» за июнь этого года (1877).

То же значение имеют дубовые и яблоневые ветви, помещенные Сандро Боттичелли на коленях Сепфоры. Медведь также изображен Якопо делла Кверча на северных дверях Флорентийского собора. Я не совсем уверен в точности этого значения.

[Герой песни Роберта Бёрнса.]

[Неточность Рёскина. В действительности «Музыка (Песня)» следует за «Логикой» (см. § 145).]

Ср.: Fors Clavigera. 1877. February.

«Я думаю, что шатер Иавала сделан из кожи: обращенный к земле волнистый, неровный край свободных полотнищ между кольями, к которым прикреплен шатер, напоминает кожу» ( Кэрд ). Я нахожу, что край у входа еще больше ее напоминает.

Фотографии, на которых не видна каменная кладка вокруг шестиугольника, не представляют никакой ценности для изучения.

Господин Кэрд, обративший на нее мое внимание, прибавляет следующее: «Я видел недавно такую же кузницу в Пелаго: наковальня помещалась прямо на пне дерева, и я видел там тот же огонь, те же меха и орудия. Дверь состояла из двух частей, причем верхняя, имеющая ставни, служила для показа готовых изделий, и на ней лежали те же предметы той же самой формы, что на барельефе: заступ и кирка».

Господин Кэрд убедил меня в действительном значении этой скульптуры. Я принимал ее за дарование книги и писал о ней сначала следующее:

«Все книги, по праву называемые так, – суть Книги Закона, и всякое Писание дано по внушению Бога. (То, что мы обыкновенно называем книгой, – это бесконечно повторяющееся и вибрирующее эхо лжи, оно не дается, а выбрасывается вулканической лавой по внушению дьявола.) Справа от дарующего Книгу стоят ученики, сдерживаемые Его поднятой правой рукой:

„Молчите вы, пока не узнаете!“ Молчите же и вы тоже.

Слева – коленопреклоненные миряне принимают дар.

Это предназначение господина Мьюди!»

Господин Кэрд говорит: «Эта книга – писаный закон, который дан Справедливостью низшим, чтобы они знали законы, управляющие их отношениями с высшими, которые тоже находятся под властью закона. Низшему покровительствует доступность предписанного закона, высшего удерживает справедливая рука власти».

[Песнь XXXI.]

Глубокий смысл этой истины, лежащей в основе искрометной фантазии и юмора «Птичьего рая» господина Куртопа, рифмуется с возвышенным духом Аристофана и легко читается в композиции подножия башни Джотто, расположенной рядом с псом, охраняющим овец.

[Вероятно, имеется в виду португальский принц Энрике (Генрих) Мореплаватель (1394-1460).]

Я не намерен обвинять какой-либо класс; наверное, мелкопоместный государственный служащий гораздо более рьяно относится к своей мизерной прибыли в пятьдесят ярдов травы, чем сквайр – к откушенной и проглоченной им ничейной обочине дороги. Тем не менее она весьма существенна для путника, который оказывается зажатым в узком проходе между двумя высокими каменными заборами, за которые он не может ни заглянуть, ни перелезть (я всегда осторожно разбираю изгородь, если мне нужна лазейка), вместо того чтобы идти по широкой дороге с низким серым поребриком и простирающимся далее открытым пространством и иметь возможность перепрыгнуть через него, когда нужно невинно нарушить границу, чтобы нарвать травы или полюбоваться видом, или отколоть кусочек серого камня.

[В действительности – шестой (см. § 144).]