Василий Лифинский - Смешное несмешное

Ко всем остальным, кто был ниже его рангом, он относился настороженно и подозрительно. Особенно не доверял Александр Игоревич своим пациентам, судя по тому, что сам пересчитывал их деньги. (А зачем, спрашивается, кассиру и бухгалтеру знать «врачебную тайну»?) Но с самим собой он был бесконечно честен. И чем чаще смотрел в зеркало, тем больше верил в избранность, уникальность и мудрость человека, уважительно смотрящего на него из зеркала.

Острая интеллектуальная недостаточность никогда не подводила Александра Игоревича. Он всегда тяжело мыслил, но зато как «красиво» замышлял! Все без исключения считали Александра Игоревича положительным, так как положить на всех с прибором он мог, даже не задумываясь.

Ещё его иногда называли безрассудным. Он только потому не терял рассудка, что вообще им не обладал.

С годами мудрость к Александру Игоревичу так и не пришла и, тем не менее, даже он смог понять, что завязывать с зеленым Змием надо бесповоротно и навсегда. Хотя больной Александр Игоревич и пошел на поправку, но так и не дошел до «конечной остановки».

Он, став не по своей воле, а под страхом потери должности, трезвенником, ещё долго искал у себя то, что когда-то, страдая манией величия, считал умом, который давно пропил.

Говорят, что старый конь борозды не портит – он в ней засыпает… А разбудили отца сыновья, когда стали наступать на пятки, где у Сани душа, и садиться на бычью шею, где у Александра Игоревича «трудовые копейки».

Не то, чтобы они полностью пошли в родителя. Папиной славы им даже вдвоем при всем старании не достичь во веки веков! Но некоторую известность они всё же приобрели. Так же, как отец, прячутся от ответственности за спины других. Та же спесь и мания величия у одного из них. Такая же задорная гусарская лихость: гулять, так гулять, стрелять, так стрелять! То же желание, приняв допинг, крушить всё подряд. Те же аварии, фонарные столбы, разбитые стекла, покореженная мебель, попытка ворваться куда-нибудь силой…

Те же кильдимы на квартире, даче, природе. То же «галантное» отношение к слабому полу. Такие же конфликты (правда, несколько меньшие) с правоохранительными органами, бомжеватыми приятелями, некоторыми подругами, соседями. Одним словом, все те же чудачества, но, разумеется, значительно уступающие по богатырскому размаху папиным.

И все бы ничего, но случилась по-настоящему серьёзная беда в семье. Правда, классических ломок, от которых уходят в молодом возрасте, слава Богу, ещё не было. Известно, что «против ломок нет приема»… Здоровье было настолько сильно подорвано, что пришлось забросить профессию врача…

Да и как работать врачом, если доктор не может отличить Мари-Иван-овну от Мари-ху-Аны, а Н. В. Склифосовского от И. М. Смоктуновского?

Говорят, что гениями не рождаются – ими становятся, а дурак, понявший, что он дурак, наполовину гений. Вот только непонятно, что надо делать наполовину гению, чтобы стать полным гением и еще гениальнее танцевать на столе?

Жизнь, как известно, прозаична и, порой, жестока, «блистательная» карьера танцора завершилась крахом, против него возбудили уголовное дело, а затем отстранили от должности главного врача… «Микробы медленно ползали по телу Левши, с трудом волоча за собой подковы и кандалы»…

1. В начале было Слово, и Слово было у Москвы,

и Слово было Крым.

2. Затем Слово было у Киева, и Слова были Санкции

или Крым?

3. В конце Слово было у Москвы, и Слова были Хрен

вам, а не Крым! И Слово Хрен стало плотию Киева

и обитало с ним, полное благодати и истины.

4. Всё через Хрен начало Быть у Киева, и без Хрена

ничего не начало Быть, что начало Быть.

Новый Залёт Украины – це Европы,

Книга Бытия и Санкций, 1:1-4

Что не толкуй Вольтер или Декарт –

Мир для меня – колода карт,

Жизнь – банк; рок мечет, я играю,

И правила игры я к людям применяю.

М. Ю. Лермонтов

Господь в карты не играет,

Он их только раздает, –

Дьявол прикуп забирает,

Выигрыш Богу отдает.

В. М. Лифинский

« … сим всякого дурость явлена будет».

Указ Петра I от 7 октября 1707 г.

Н. А. Воскресенский «Законодательные

акты Петра Великого», 1945 г.

Писатель – это такой читатель,

который лучше других излагает

прочитанное.

В. М. Лифинский

Во все времена поэт, наделенный высоким творческим дарованием, имел огромное влияние не только на духовную жизнь общества, но и был, зачастую, пророком, связующим свое Отечество с Небом. Значение каждого его слова трудно было переоценить. Николай Гумилев, поэт Серебряного века, один из основателей школы «Цех поэтов», скромно называющий свой талант косноязычным («Высокое косноязычье / Тебе даруется, поэт») в своем знаменитом стихотворении так оценивает значение Слова: «В оный день, когда над миром новым / Бог склонял лицо Свое, тогда / Солнце останавливали словом, / Словом разрушали города».

Многие из требовательной читающей публики мечтают, чтобы писатели и поэты несли в мир «вечное, доброе, светлое», чтобы по бурлящим литературным рекам изящной словесности текла только пушкинская «живая вода» (<���…> И в той долине два ключа: / Один течет волной живою, / По камням весело журча, / Тот льется мертвою водою <���…>).

Луи де Бональд утверждал: «Литература есть самовыражение общества, как речь есть самовыражение человека». Но, весь вопрос в том, нужна ли обществу бездуховная художественная литература, не имеющая культурной ценности? Очень точно, задолго до появления современных «шедевров» на книжных полках, о бедах такой литературы сказал друг Пушкина князь Вяземский: «Беда иной литературы заключается в том, что мыслящие люди не пишут, а пишущие не мыслят».

Как мне представляется, это – универсальная беда, и не только литературы, но и, не в меньшей степени, политики.

В августе 1991 года на пресс-конференции «Великий Горби» – «Гуманист столетия», «Золотой голубь мира» (Италия), премия Царя Давида (США), кавалер «Звезды Героя» (Израиль), медаль Свободы (США), «Мужественный ум – умное мужество» (Италия), медаль заслуженного Государственного деятеля (США), «лучший немец» и американец года… и еще три десятка иностранных наград – произнес свою знаменитую фразу: «Теперь мы знаем, кто есть ХУ».

В этот же день в «Известиях» была опубликована серия статей под общим названием «Кто есть ХУ…», способствовавшая широкому распространению крылатого выражения.