Владимир Набоков - Комментарий к роману Евгений Онегин
- Название:Комментарий к роману Евгений Онегин
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Искусство-СПб / Набоковский фонд
- Год:1998
- Город:СПб
- ISBN:5-210-01490-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Набоков - Комментарий к роману Евгений Онегин краткое содержание
Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.
Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.
В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.
Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.
Комментарий к роману Евгений Онегин - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
8 В фуфайке… — Полагаю, это слово происходит от немецкого Futterhemd [661]. Соответствует французскому сamisole de laine [662]или gilet de flanelle [663]. В Англии XVIII в. употребляли gilet de dessous [664](ок. 1800), которое я использовал в своем переводе. В мое время под словом «фуфайка» обычно имели в виду «вязаный жакет» или «свитер», но с добавлением определения «нательная» фуфайка может означать нижнюю рубашку или футболку. Воображение подсказывает мне, что месье Трике остается на ночь во фланелевом жилете.
11 Одна печально… — Подозреваю, что должно быть «одна, печальна».
14 в поле… — В смысле: «в открытое пространство». Та же интонация встречается в более ранней поэме Пушкина «Цыганы», стихи 26–29:
В шатре одном старик не спит:
Он перед углями сидит
………………………
И в поле дальнее глядит…
III
Его нежданным появленьем,
Мгновенной нежностью очей
И странным с Ольгой поведеньем
4 До глубины души своей
Она проникнута; не может
Никак понять его; тревожит
Ее ревнивая тоска,
8 Как будто хладная рука
Ей сердце жмет, как будто бездна
Под ней чернеет и шумит…
«Погибну, – Таня говорит, —
12 Но гибель от него любезна.
Я не ропщу: зачем роптать?
Не может он мне счастья дать».
9В русском переложении С—СXII октав XXIII песни «Из Ариостова „Orlando furioso“» (а точнее, из его французского пересказа «Roland furieux»), сделанном Пушкиным в 1826 г. (см. мой коммент. к гл. 1, LIV, 4), наш поэт переводит с французского пассаж «son coeur se glace: il lui semble qu'une main froide le lui presse» [665]четырехстопным стихом:
И нестерпимая тоска, как бы холодная рука,
Сжимает сердце в нем ужасно…
Удивительные перемещения и переходы!
Итальянский текст (песнь XXIII, октава CXI, 6) таков:
Stringersi il cor sentia con fredda mano… [666]
Лудовико Ариосто (1474–1533) начал писать эту историю о страстной любви в 1505 г. и работал над ней одиннадцать лет. Первое издание 1516 г. состоит из сорока песен, а издание 1532 г. из сорока шести (4842 октавы). Талантливому французу Луи Элизабет де Лавернь, графу де Трессану (1705–1783) потребовалось три месяца, чтобы переложить изысканные мелодии божественного Лудовико на язык легкой французской прозы. Несмотря на то, что выходу в свет этого переложения предшествовало появление других, более точных переводов, лишь «Неистовый Роланд. Героическая поэма Ариосто» («Roland furieux. Poème héroïque de l'Arioste» в переводе Трессана, 1780) претерпела на протяжении XIX в. множество более или менее переработанных переизданий (например, Панелье, 1823).
IV
Вперед, вперед, моя исторья!
Лицо нас новое зовет.
В пяти верстах от Красногорья,
4 Деревни Ленского, живет
И здравствует еще доныне
В философической пустыне
Зарецкий, некогда буян,
8 Картежной шайки атаман,
Глава повес, трибун трактирный,
Теперь же добрый и простой
Отец семейства холостой,
12 Надежный друг, помещик мирный
И даже честный человек:
Так исправляется наш век!
3 В пяти верстах от Красногорья… — В славянских географических названиях понятие «красный», то есть «красивый», «праздничный», иногда связано с древними представлениями о магической силе огня, весенней поре и др.; от «огненного» красного всегда легко сделать следующий шаг к «красному» в его обычном сегодняшнем смысле. Желал того Пушкин или нет, но распространенное название поместья Ленского несет в себе более глубокие связи с поверьями и ворожбой прошлого, чем скупое английское «Fairhill». Такие сочетания, как Красная Горка, ассоциируются не только с представлениями о яркой красоте природы (или, если быть более точным, с красным цветом камня, песка или сосновой коры), но и с некоторыми захватывающими дух, хотя и традиционными языческими весенними обрядами и играми, о которых так скучно пишут в трудах по антропологии.
6 В философической пустыне… — «Пустыня» — это «désert» французского псевдоклассицизма. А также «retraite». Ср.: Мармонтель, «Урок несчастья» в «Нравственных повестях»: «Tout le monde connaît la retraite philosophique qu'il s'était faite au bord de la Seine» [667].
7 Зарецкий — Некоторые любители прототипов ошибочно видят в этом образе пародию на Федора Толстого (см. коммент. к гл. 4, XIX, 5 и гл 6, VI, 5–8)
10Cр.: гл. 2, XXXVI, 9.
13Замечание Лернера [668]отослало меня к высказыванию Вольтера («Кандид» 1759, гл. 30): «Il n'y eut pas jusqu' à frère Giroflée qui ne rendît service; il fut un très bon menuisier, et même devint honnête homme…» [669]
<���…>
Чижевский (с. 267) проводит здесь совершенно ошибочную аналогию с использованием Гоголем слова «даже» в «Шинели».
14 Так исправляется наш век! — Я понимаю здесь «век» скорее как «эпоху», а не как «отпущенный срок жизни» (в отличие, например, от гл. 8, X, 13); впрочем, и тот и другой смысл достаточно тривиальны. К тому же вся строка есть неуклюжий галлицизм. Ср.: Вольтер, примечание 1768 г. к началу песни IV «Женевской Гражданской войны»: «Observez, cher lecteur, combien le siècle se perfectionne» [670].
V
Бывало, льстивый голос света
В нем злую храбрость выхвалял:
Он, правда, в туз из пистолета
4 В пяти саженях попадал,
И то сказать, что и в сраженье
Раз в настоящем упоенье
Он отличился, смело в грязь
8 С коня калмыцкого свалясь,
Как зюзя пьяный, и французам
Достался в плен: драгой залог!
Новейший Регул, чести бог,
12 Готовый вновь предаться узам,
Чтоб каждым утром у Вери 37
В долг осушать бутылки три.
4 В пяти саженях… — Сажень — 7 футов; 2,134 метра; 2,33 ярда. Ярд — мера расстояния в один шаг, двенадцать шагов — принятая дистанция при дуэли на пистолетах. Байрон (согласно его биографии, написанной Муром / Moore, «Life», p. 319) мог загасить свечу выстрелом из пистолета с расстояния в двадцать шагов.
9 Как зюзя пьяный… — Пьяный, как свинья (англ. soused as a swine ). По-русски «зюзя» имеет кроме «свиньи» еще несколько значений, одно из них — как раз и есть «пьяный человек», а другое — «толстый, обрюзгший». Английское существительное «souse» означает, кроме того, и соленую свинину и может происходить от латинского sal — «соль», в то время как глагол с таким же написанием мог возникнуть под влиянием французского saoûl , происходящего от латинского satietas. «Зюзя» звучит так, словно непосредственно происходит от латинского sus («свинья»), но скорее всего является звукоподражательным образованием, имитирующим сосание (ср.: susurrus). Ср.: «as drunk as David's sow» («пьян, как свинья Дэвида»; Ray, «Proverbs», 1670).
Схожее выражение «как зюзя натянуся» использует Денис Давыдов {134} в своем блистательном стихотворении «Решающий вечер» (три четверостишия, написанных александрийским стихом ок. 1818 г.)3.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: