Николай Мельников - Классик без ретуши

В послевоенный период Набоков сторицей воздал своему старшему товарищу, много сделав для знакомства англоязычного литературного мира с творчеством «величайшего русского поэта, какого доселе породил XX век» (из предисловия к переводу романа «Дар», цит. по: Pro et contra. С. 50).

Зайцев Кирилл Иосифович, архимандрит Константин (1887–1975) — богослов, публицист, литературный критик. В 1920 г. эмигрировал в Чехословакию. С 1928 по 1934 г. — главный редактор парижской газеты «Россия и славянство». В 1934 г. уехал в Харбин, где занялся педагогической деятельностью, став профессором политэкономии Русского педагогического института. (Возможно, это и спасло Сирина от дальнейших нападок.) В 1948 г. принял монашество. В работах советских и постсоветских набоковедов фатальным образом отождествляется с писателем Б.К. Зайцевым (1881–1972). Тенденциозно-негативный подход к набоковскому творчеству, сформировавшийся в статьях Зайцева, нашел свое развитие в работах некоторых отечественных литературоведов и критиков (О. Михайлов, И. Есаулов и др.), столь же успешно ставящих знак равенства между «литературной личностью» писателя, авторским «я» его конкретных произведений и главными героями.

Шлемиль — главный герой повести «Необычайная история Петера Шлемиля» (1814) немецкого писателя-романтика Адельберта фон Шамиссо (1781–1838).

Яблоновский Сергей (наст. имя: Сергей Викторович Потресов; 1870–1953) журналист, литературный и театральный критик. В эмиграции с 1920 г.

…чеховский профессор… — Имеется в виду Николай Степанович, герой-повествователь чеховской повести «Скучная история» (1889), и его пессимистические рассуждения из шестой главы: «Каждое чувство и каждая мысль живут во мне особняком, и во всех моих суждениях о науке, театре, литературе, учениках и во всех картинках, которые рисует мое воображение, даже самый искусный аналитик не найдет того, что называется общей идеей, или Богом живого человека. А коли нет этого, то, значит, нет и ничего».

Пильский Петр Моисеевич (1879–1941) — критик, публицист, беллетрист. Литературную деятельность начал в начале 1890-х гг. В августе 1920 г. с территории Советской России перебрался в Кишинев (вынужденной эмиграции предшествовал арест за многочисленные антибольшевистские выступления в печати). Зарубежный период литературной деятельности Пильского связан с Прибалтикой (в 1921 г. он переехал в Ригу), прежде всего с газетой «Сегодня», где он возглавил литературный отдел. В качестве ведущего литературного обозревателя одного из самых влиятельных эмигрантских изданий Прибалтики, Пильский много писал о произведениях Набокова — чаще всего в обзорных рецензиях, посвященных очередным номерам «Современных записок». По справедливому замечанию Г. Струве, Пильский «принадлежал к типу хлесткого и не слишком разборчивого критика-журналиста» ( Струве. С. 130) — его критические отзывы о произведениях Сирина в большинстве своем не отличаются глубиной и вдумчивостью.

Сазонова -Слонимская Юлия Леонидовна (1887–1957) — прозаик, поэт, литературный и театральный критик. До революции — сотрудница журнала «Аполлон». В 1920 г. эмигрировала из России. С 1924 г. жила в Париже; руководила парижским Театром марионеток, печаталась во французских и эмигрантских изданиях. В начале Второй мировой войны переехала в США, где с 1948 по 1955 г. преподавала в Колумбийском университете. Как и Набоков, она приняла американское гражданство, но при первой же возможности вернулась в Европу (в Париж).

«Пильграм». — Сразу же после публикации в 43-м номере «Современных записок» рассказ был удостоен похвал Г. Адамовича: «Рассказ В. Сирина „Пильграм“ прелестен. Он похож на эскиз к „Защите Лужина“: та же тема, тот же, в сущности, центральный образ, изменивший шахматам ради бабочек. Но, по-моему, рассказ лучше романа, острее и трагичнее его. Из „Пильграма“ выброшено все, что было в „Защите Лужина“ декоративного и заимствованного, осталось в нем лишь необходимое. Опыт „экономии средств“ удался Сирину на редкость» (ПН. 1930. 7 августа. С. 3).

…укажу хотя бы на статейку… — Имеется в виду антифрендистский памфлет Набокова «Что всякий должен знать?» (Новая газета. 1931. № 5. С. 3).

Лев Шестов сказал о Чехове, что его писания — это «творчество из ничего»… — Имеется в виду эссе Льва Шестова «Творчество из ничего. А.П. Чехов».

Варшавский Владимир Сергеевич (1906–1977) — писатель, мемуарист, литературный критик. В 1920 г. вместе с семьей покинул Россию. Литературную деятельность начал за рубежом: первый рассказ опубликован в журнале «Воля России» (1929. № 7). Варшавский был одним из тех молодых эмигрантских писателей, чье художественное мировоззрение сформировалось под влиянием Г. Адамовича и Г. Иванова. В глазах В. Варшавского (и других молодых литераторов, так или иначе связанных с журналом «Числа» и тяготевших к «парижской ноте») Адамович и Иванов были не только литературными мэтрами, но и едва ли не мифологическими фигурами — очевидцами ставшего уже легендарным Серебряного века русской литературы: «Мы с жадностью внимали каждому слову „петербургских поэтов“: они застали еще то время, когда возвращались на землю последние из „отважных аргонавтов“, слышали их рассказы. <���…> Когда Георгий Иванов в котелке и в английском пальто входил в „Селект“, с ним входила, казалось, вся слава блоковского Петербурга: он вынес ее за границу, как когда-то Эней вынес на плечах из горящей Трои своего отца. Также как современники Данта, встречая его на улице, думали: у него такое смуглое лицо, так как он действительно побывал в городе Дито и его опалило адское пламя, мы не сомневались в подлинности метафизического происшествия, описанного Георгием Ивановым» [ в стихотворении «В глубине, на самом дне сознанья. ..» — Н. М. ] (Варшавский В. Монпарнасские разговоры // Русская мысль. 1977. 21 апреля (№ 3148). С. 13). Завсегдатай «Зеленой лампы», сотрудник «Чисел», Варшавский неизбежно был втянут в литературную войну против неприлично плодовитого «эстета» Сирина. По свидетельству другого писателя-монпарнасца, В.С. Яновского, «Варшавский, заслуживший репутацию „честного“ писателя, написал „ругательную рецензию“ на „Подвиг“ по настоянию Г. Иванова: „И зачем я это сделал? — наивно сокрушался он двадцать лет спустя в беседе со мною. — Не понимаю“» ( Яновский В.С. Поля Елисейские. СПб., 1993. С. 120). К чести Варшавского, уже к середине тридцатых годов он пересмотрел свое отношение к творчеству Набокова. В итоговой книге «Незамеченное поколение» (Нью-Йорк, 1956), развивая основные положения своей довоенной статьи «О прозе „младших“ эмигрантских писателей» (1936) и полемизируя с В. Ходасевичем, он предложил глубокое социально-философское прочтение «Приглашения на казнь». Связывая проблематику романа слухом «незамеченного поколения» эмигрантских писателей, Варшавский оценил набоковскую прозу как «единственную, блистательную и удивительную удачу „молодой“ эмиграции» (Указ. соч. С. 214).