Алла Латынина - Комментарии: Заметки о современной литературе

Но ведь Рыбаков написал роман не столько о том, как творческая задача меняет людей и страну, как Россия совершает космический прорыв, сколько о том, как страну сжимает кольцо врагов, внешних и внутренних, сколько ненавистников России плетут против нее заговор.

Кто мешает космическому прорыву России? Американская разведка. Она контролирует в России все: бизнес, науку, чиновников. Среди иностранных журналистов тоже полно тех, для кого пресса – лишь прикрытие. А на самом деле они шпионы. Отечественный журналист-либерал Бабцев, один из главных героев, мало того что редкостный болван и крайне неприятный тип, мало того что истекает паталогической ненавистью к России (даже запуск ракеты, захватывающее зрелище демонстрации мощи человеческого разума, вызывает у него только приступ ненависти к стране, владеющей такой техникой), – кончает тем, что получает предложение работать на ЦРУ.

Шпионы вездесущи. Стоило ракетчику Алдошину поговорить с бизнесменом о Космосе – как какой-то шпион записал разговор, а теперь вот американские разведчики сидят над пленкой, гадают, насколько ценны сведения. Стоит ракетному гению Журанкову пошевелиться – американские шпионы тут как тут. Придумывают, на какой крючок подцепить ученого, дабы выудить из него секреты. Американская разведка, оказывается, стояла и за историей разгона лаборатории Журанкова, очень уж хотелось шпионам документики, связанные с принципиально новым двигателем, к рукам прибрать. Не вышло. Зато теперь сплели они вокруг Журанкова многоходовую интригу. Заманили его сына Вовку, начитавшегося проповедей Лимонова, в фашистскую организацию, там парня послали попугать «жидовского прихвостня», снабдив пистолетом, и подставили: наставник нажал на спусковой крючок, обхватив Вовкины руки, и по всему получается теперь, что Вовка убил человека. А дело оказывается громким: убитый – известный писатель. Теперь шпионам можно шантажировать Журанкова: если не поделится ракетными секретами, то сына сдадут милиции. Что ж получается: даже наши безбашенные фашисты – вовсе не доморощенные балбесы, а созданы американской разведкой?

Да, я знаю, что законы массового жанра требуют динамичного сюжета. К тому же, характеры и психология – не сильная сторона Рыбакова. А сюжет в приключенческой книге можно выстроить, лишь воздвигнув ряд препятствий на пути любимых героев. Мировая литература наработала здесь десятки приемов. Но, кажется, только советская литература создала особого рода шпионский роман, где западные державы всегда выступали врагами прогрессивного человечества, где сети шпионажа окутывали страну, в них непременно попадал честный наивный ученый, а иногда – заблуждающийся интеллигент, но спасителями неизменно выступали героические чекисты. И мне обидно, что имеющий талант писатель прибегает к давно осмеянной схеме советского шпионского романа.

«Звезда Полынь» – первая книга обещанной трилогии. Сам обещанный рывок в Космос еще впереди. Может, там хватит приключений и писатель обойдется без американских шпионов?

Новый мир, 2007, № 10

Евгений Лавлинский и Захар Прилепин. Как соотносятся эти имена? Если обратиться к Интернету, можно прочесть: «Писатель и журналист Евгений Лавлинский (творческий псевдоним – Захар Прилепин <���…>)» или «финалист русского Букера Захар Прилепин (настоящее имя Евгений Лавлинский <���…>» .

Даже биографические справки сообщают, что Захар Прилепин – это псевдоним Евгения Лавлинского. На самом деле псевдоним – и то, и другое.

Начиная печататься, Евгений Прилепин, как он объяснил недавно («Известия», 2007, 7 сентября), берет фамилию своей бабушки, двигаясь, в сущности, по проторенному пути изобретения благозвучных псевдонимов.

Евгений – имя, излюбленное Пушкиным, популярное в дворянских кругах русского общества, – с фамилией Прилепин и в самом деле сочетается плохо. С фамилией Лавлинский – куда лучше. Фамилия с окончанием «-ский» часто указывает на причастность рода к наследственному землевладению, это окончание имеет добрая половина русских княжеских фамилий (Можайский, Пожарский, Волконский, Воротынский, Ухтомский) и многие дворянские (правда, польские и южнорусские фамилии подобного типа с дворянством никак не связаны). Такие фамилии часто выбирают своими псевдонимами актеры (человек с невзрачной фамилией Воробьев становится Ленским, Алексеев – Станиславским). Искусственные семинаристские фамилии на «-ский» (Богословский, Воскресенский, Вознесенский) – тоже, в сущности, псевдонимы.

Евгений Лавлинский – имя звонкое, кажется, само рвущееся на театральную афишу, на обложку поэтической книги. Однако ж Евгений Прилепин, уже известный в журналистике как Евгений Лавлинский (да и стихи он публиковал под этим именем), нащупав свою литературную тему, решил назваться Захаром Прилепиным. Дисгармония имени и фамилии снова устранена, но прямо противоположным образом.

Захар – имя простонародное (даром что библейское). Но еще Пушкин сетовал по поводу «сладкозвучнейших греческих имен, употребляющихся у нас только между простолюдинами». То же относится и ко многим библейским именам. Трудно представить себе Онегина или Печорина с именем Захар. Зато этим именем назван неповоротливый, ленивый, неряшливый и ворчливый слуга Обломова.

Захар Прилепин – звучит шершаво, словно трут наждаком по стеклу, тяжело, угрюмо, но почвенно, кондово. И в этом выборе имени сконцентрирована писательская стратегия автора, сочиняющего свой образ-маску. Романом «Патологии» Прилепин заявляет о себе не как писатель-интеллектуал, щедрый на вымысел, экспериментирующий со словом, играющий с ним (постмодернистские стратегии отвергнутой эпохи), но как очевидец, рассказывающий о «правде жизни», скрытой от «чистой» читающей публики. И тут принципиальное значение имеет позиционирование себя как человека «из глубинки», из народа.

Для читателей «Génération 'П'» Пелевина не имеет значения, работал автор в области рекламы или нет. Читатель «Голубого сала» Сорокина даже и вопрос не поставит о связи вымысла с реальностью. Для читателей романа «Патологии» имело самое существенное значение то, что автор был командиром отделения ОМОНа, воевавшего в Чечне. Во всяком случае, не было ни одной статьи о романе, где не упоминалась бы эта деталь биографии Прилепина (а после того, как роман мало кому известного автора стал финалистом премии «Национальный бестселлер» за 2005 год, статей таких появилось великое множество). «Захар Прилепин, настоящая фамилия ОМОН» – таков заголовок одной из статей. Но в редкой заметке фигурировал тот факт, что автор закончил филологический факультет Нижегородского университета и что работает он вовсе не омоновцем, не вышибалой в ресторане и не грузчиком, а журналистом.