Рудольф Штайнер - GA 5. Фридрих Ницше. Борец против своего времени

Нет ничего более противоположного свойственному Ницше упоению жизни, чем это прославление смерти. Также и для Ницше материальный мир, в котором господствуют «вечные, железные законы», не имеет никакой ценности сам по себе. Это умонастроение он пестует в себе во все периоды жизненного пути. В нем коренится христианское презрение к материальному существованию. Он несет его в крови, как и все мы. Но между тем, как Толстой стремится обрести свой высший христианский мир за пределами этого нашего мира, Ницше стремится отыскать в рамках неудовлетворяющего нас временного — такой, что доставляет блаженство, но не менее временной мир. Первым делом он противопоставляет христианству — эллинизм. В эллинизме же Ницше усматривает мир воплощенной красоты, мощного, идеального наслаждения жизнью. Мир делается сносным лишь в качестве эстетического явления, произведения искусства. Настоящим человеком является тот, кто в состоянии просветлить себе мир посредством красоты. Ницше также желает преодолеть непосредственную повседневную жизнь; но он хотел бы это сделать не через смерть, а с помощью высшей жизни. И по мере того, как Ницше углубляется в современную науку, он, в отличие от Толстого, не ополчается против нее, но вычленяет в ней и присваивает то, что может пригодиться его философии высшего наслаждения жизнью. Человека он развивает до сверхчеловека. Целью существования должно быть не то, что имеется в наличии, но то, что чревато возникновением. И это побуждает Ницше восторгаться «вечными, великими законами», поскольку он в состоянии сказать себе: они выводят из человека сверхчеловека точно так же, как произвели человека из червя. Содержанием жизненной мудрости Ницше становится временное, действительное, пускай даже это есть действительное в будущем. Можно ли вообразить более резкий контраст, нежели толстовское стремление к смерти — и упоение Ницше жизнью, дающее о себе знать в той идее, что все вещи, такими, как мы их знаем сегодня, должны будут вечно повторяться вновь?

Таким образом, картина мира Толстого претерпевает полное перевертывание, когда мы переходим от него — к Ницше. Великие гении человечества: Конфуций, Будда, Сократ, Христос, являются для Толстого великими учителями человечества. Они должны жертвовать собой ради других. Для Ницше же все прочие люди находятся здесь лишь для того, чтобы через них, окольным путем можно было достичь великих личностей. Человечество должно пожертвовать собой, чтобы породить из своего лона немногочисленные великие индивидуальности, которые существуют ради себя самих. Тот, кто ценит существование, как Ницше, вполне в состоянии так думать. Это существование обладает тем большей ценностью, чем больше жизненного наслаждения можно из него извлечь. Великие жизнелюбцы лучше всего исполняют задачу существования. Как кажется, ради них‑то существование и получает свое оправдание. Не так у Толстого. Величайшие жизнелюбцы, наслаждающиеся жизнью, хуже всех преданы никчемному, ничтожному существованию, если они не вступают на путь служения всеобщей любви, которая доставляет всем людям избавление от ничтожного земного существования.

Так противостоят друг другу три примечательных представителя нашей эпохи: наивный искатель истины Геккель, для которого все прочее обречено на гибель, поскольку победа окажется на стороне новой истины; пророк добра Толстой, который желает пронизать душу собратьев истинным христианством, что даст им возможность преодолеть не только цепляющееся за ничтожность прежнее христианство, но и науку, также цепляющуюся за ничтожность; и Ницше, также намеренный преодолеть прежнее христианство, но в отличие от других, он желал бы на основе духа новой науки произвести на свет высшее человечество, которое преодолеет ничтожное в земном, поскольку в рамках этого земного оно отыщет поистине ценное, достойное того, чтобы им наслаждаться: несмотря на свою временность и пространственность, все это отнюдь не презренно, так как представляет собой высшее жизненное содержание. Красота и подлинное наслаждение жизнью для Ницше — то же самое, что добро для Толстого и истина для Геккеля.

К новому изданию 1963 г.

Работа «Фридрих Ницше — борец против своего времени» вышла в свет в 1895 г. Второе издание Рудольф Штейнер собирался выпустить в 1921 г., снабдив его предисловием. Книга была полностью готова и набрана. По причине перегруженности работой эта публикация так и не состоялась. В переиздание Рудольф Штейнер хотел включить в качестве дополнения мемориальную речь, произнесенную им в кружке «Kommenden» 13 сентября 1900 г. и две написанные в том же году статьи из «Wiener Klinischen Rundschau», а кроме того изыскания о ««Так называемом» возвращении одного и того же», опубликованные им в апреле 1900 г. («Магазин фюр литератур»), в «освобожденном от полемической оболочки, в которую они были тогда облачены», виде. Другие работы о Ницше включать в новое издание не планировалось, но предполагалось лишь снабдить их комментариями в планировавшемся пятитомном собрании ранних статей, которое Рудольф Штейнер также задумал (1918 г.), при том, что до реализации этого замысла дело также не дошло.

По инициативе Марии Штейнер в 1926 г. д–р Евгений Колиско, основываясь на указаниях Рудольфа Штейнера, взял на себя труд по подготовке «второго, дополненного многочисленными статьями издания» в Философско–антропософском издательстве в Гётеануме, снабдив его введением, где им были сообщены планы по изданию Рудольфа Штейнера. Поскольку между тем в гл. XVIII автобиографии «Мой жизненный путь» Рудольф Штейнер опубликовал упомянутые рассуждения о «Так называемом» возвращении одного и того же» в том их виде, в каком намеревался это сделать во втором издании этой книги, само собой напрашивалась идея включить их в новое издание в такой форме; ив 1926 г. этой главе было отведено место в начале тома.

В предлагаемом 3–м издании в рамках Полного собрания (GA) принцип расположения хронологический, поэтому глава из «Моего жизненного пути» завершает книгу. К этому изданию вновь приложено составленное Рудольфом Штейнером перечисление сочинений Ницше, поскольку они имелись в наличии при появлении книги в 1895 г. Указанный в «Библиографии» (Das literarische und kunstlerische Werk, einebibliographische Ubersicht) под № 5 план издания в рамках Полного собрания был на основании сказанного выше изменен, принимая во внимание то, что недостающие в настоящем томе статьи на тему Ницше: «Фридрих Ницше. Некролог», «Геккель, Толстой и Ницше», «Фридрих Ницше как поэт современного мировоззрения» и «О Фридрихе Ницше» публикуются в томе «Биографии и биографические наброски 1894–1905» (GA 33), а прочие материалы — в томе «Собрание статей по истории культуры 1897–1901» (GA 31), где должны быть опубликованы и дискуссионные материалы по «Борьбе вокруг издания Ницше» (Предлагаемый читателю русский перевод GA 5 дополнен двумя статьями из GA 31. В приложении помещены статьи ««Так называемое» возвращение одного и того же у Ницше», которую, как было сказано выше, планировал включить в том при переиздании сам автор, и «Геккель, Толстой и Ницше», характеризующая воззрения автора на этих мыслителей. С кармическими аспектами личности Ф. Ницше, можно ознакомиться в лекции Рудольфа Штейнера от 15 марта 1924 г. (GA 235), (см. Рудольф Штейнер «Эзотерические рассмотрения кармических связей», М., 2000, том 1–й, с. 179–184).