Сергей Костырко - Простодушное чтение

это написано в одной знаменитой русской книге, которой через три года исполнится сто лет, – в сборнике «Вехи»; приведенная цитата принадлежит А. С. Изгоеву. А вот еще один комментарий оттуда же к переживаемой нами ситуации:

Андрей Серегин. Предисловие к будущему// «Новый мир», 2000, № 6

С восхищенным изумлением читал я этот текст. Какое владение мыслью, словом, интонацией! Эрудиция какая. И форма как точно выбрана: откровения бесов на излете тысячелетия – остро, шокирующе; парадокс на парадоксе. Бодрит, как бутылка водки в подъезде. На троих хряпнули – Фауст, Мефистофель, ну и, соответственно, слуга ваш покорный. Смачно так. Прочищает мозги. Освобождает от заморочек.

Наконец-то пришел мальчик и сказал, что король-то голый. Как говорится, устами младенцев; устами шутов, маргиналов, провокаторов… Это как раз то, что нужно, когда замыливается мысль и скользит, как в салазках, уже ничего не цепляя.

О чем текст? Если коротко, – о нашей нелепой гордыни «гуманистов», искренне считающих себя итогом и венцом человеческого развития. О гуманизме как форме недомыслия. О гуманизме как неком щите, которым люди, считающие себя гуманистами, закрываются от реальности. И о том, как, зажмурившись, чтобы не видеть реальности, курочат живую жизнь под себя, под свои «гуманистические идеалы». О философских традициях оправдания и утверждения этой позиции.

И о том, что у гуманизма руки в крови по локоть. Сталин и Гитлер – порождение именно гуманизма. Гуманизм ведет человечество в тупик. Гуманистические «нетленные ценности» – это морок. Причем идейки, типа прав личности, либеральной демократии, свободы совести и проч. – морок самоубийственный. И чем дольше он продлится, тем страшнее и неотвратимее будет расплата. Ибо главное заблуждение, главный порок гуманизма – это нелепый пафос борьбы человека со страданием, с несчастьем. Страдание, несчастье – явление очень даже естественные и по-своему необходимые для человека. И здесь, по мнению автора, за Бога цепляться не надо, он не то, что думают гуманисты. Он грозен, «не мир, но меч» несет он. Ну и так далее и так далее.

Автор проходится чуть ли не по всему «гуманистическому дискурсу», выметая, как писали публицисты во времена моей молодости, «поганой метлой»… Перед читателем во весь рост, во всей отвратности встает образ гуманизма – смердящего мертвеца, вставшего из могилы и гнилостным дыханием своим разлагающий вокруг все.

…Нет, я в принципе ничего не имею против того, чтобы отдраить гуманизм с песочком. Давно пора – столько на нем дряни разной наросло, столько глупостей продекларировано, столько трусости и самоупоения явлено. Тут, к счастью, мне не нужно особенно распространяться – отошлю к тексту Серегина, он эту работу сделал не без блеска. (Если, конечно, не считать тех мест, где автор явно упрощает себе задачу, персонифицируя гуманизм (скажем, либерализм) карикатурными шестидесятниками (кто только их не пинал, поневоле зауважаешь!) или делая главным представителем сегодняшней гуманистической мысли постмодернизм (вот кому, уже просто по определению, дела нет до сфер, в которых обретаются понятия гуманизма и антигуманизма).

Все равно читать интересно. Пьянит азарт, хлесткость и, достаточно часто, точность формулировок.

Но после каждой пьянки бывает похмелье. Когда хорошо бы уже на трезвую голову, без лихого стебового разбега попробовать разобраться, а о чем, собственно, речь.

И вообще… есть ли хоть какая-то возможность говорить всерьез о гуманизме в предложенном Серегиным дискурсе?

Итак.

В каком смысле употребляется слово гуманизм у Серегина?

В очерченных здесь Серегиным рамках и будем пользоваться далее понятием «гуманизм».

И еще одна формулировка, она же – главный тезис Серегина:

Далее следуют два «сокрушительных» аргумента.

Аргумент первый, антропологический:

Что есть человек? Бесы предлагают воспользоваться платоновским определением «двуногое, без перьев, с ногтями», добавив от себя: которому все позволено, так сказать, по определению («Вседозволенность – разве это некая ужасная возможность, разве это не простой факт?»). То есть некая биологическая особь, сама природа которой (особи) не содержит и не может содержать понятий об «общечеловеческих ценностях», в частности, природой не запланирована внутренняя потребность в гуманном отношении человека к человеку.

Аргумент второй, метафизический – он прост предельно: реальность сама по себе негуманна, следовательно, в законах, по которым она живет, нет места для гуманизма:

Я начну с логики второго аргумента.

А почему из того, что реальность сама по себе негуманна, обязательно следует, что гуманизм нелеп и невозможен? А может, как раз наоборот? Ибо, если следовать предложенной бесами логике, мы, определив, например, зиму как время холода, должны будем признать нелепым, противоестественным разведение людьми огня.