Дитрих Эккарт - Большевизм от Моисея до Ленина

— Еще более красивую песенку могли бы спеть наши ученые, — прорычал он. — Что бы там еврей ни говорил, для них это как Евангелие. Проверять — исключено. Если только это напечатано. Какая-то там Ребекка [126] Дорис Виттнер в «Восточно-еврейском облике» («Национальцайтунг» («Национальная газета»), 1920, номер 252). называет Талмуд «грандиозным монументальным произведением духа», «огромным памятником мыслей, которому тысячелетия подарили дыхание своего опыта»; немецкий профессор сразу же потрясен — вытягивает записную книжку! — и на следующий же день его студенты проглотили этот «нонненпфюрцхен» [127] Название очень жирного мучного изделия, буквально — «Пуканье монахини». и переварили. Вот это и исходит из наших гимназий. Они все и приспособлены как будто бы, чтобы обучать настоящих гениев; вместо этого из них выходит один лакей за другим.

— Я потратил несколько часов на чтение Талмуда [128] Талмуд — «Шулхан Арух». , - продолжил я, — и у меня больше нет сомнений насчет евреев. То, что евреи расхваливают эту книгу до небес, понятно. Когда они заглядывают в него, на них оттуда глядит их собственная сущность. И это, само собой разумеется, доставляет им очень большую радость. Так получается, что каждый еврей — талмудист, даже если он вообще не знает Талмуд. Когда он был написан, не играет никакой роли. Он вообще мог бы и не быть написан; он все равно существовал бы уже с первым евреем. Еврейские вожди знают это с уверенностью. Только они говорят это всегда только иносказательно. «Талмуд: непререкаемый авторитет», — хвастается раввин доктор Гронеманн в 1894 году в Ганновере перед судом! «Правовые учения Талмуда являются ведущими», выкрикнул профессор Коэн в 1888 году в Марбурге в уголовном суде. И он добавил — пожалуйста, обратите внимание! — к этому, что есть также и неверующие евреи, которые, несмотря на это, однако, не выбыли из еврейской общности, «так как они признают этику Талмуда». Вот так фокус! Они вовсе не могут иначе! Все же, время от времени хитрецы всегда пробалтываются; только мы не замечаем этого. «Что касается Талмуда, то мы признаем его безусловное преимущество перед всем законом Моисея», провозгласили так называемые евреи-реформисты в 1860 году в Париже с согласия Alliance Israelite. А о «Шулхан Арух», чем-то вроде Талмуда для домашнего употребления, раввин доктор Рамер в энциклопедическом словаре Пирера пишет, что он был принят «иудейскими общинами как авторитетное руководство для религиозной практики». Принят? Вот так шутник! В скором времени я приму черты лица Дитриха Эккарта.

— Боже мой, — сказал он, — у кого не пробежит мороз по коже и не возникнет тошнота после близкого знакомства с Талмудом, того стоит показывать в паноптикуме.

— Этот институт, — я позволил себе заметить, — не выходит за грани определенной меры ненормальности. До сих пор молодой студент из Тюбингена, который с аппетитом мог проглотить полудюжину жаб, был его самым большим аттракционом. Но даже желудок страуса не смог бы переварить только одно такое вот чудное предложение: «Рабби Йоханан говорит: член зачатия рабби Исмаэля был так же велик как винный бурдюк объемом шесть кабов (кааб — древнееврейская мера объема, в основном, вина, немногим более 2 литров). Рабби Папа говорит: член зачатия рабби Йоханана был так же велик, как бурдюк в пять кабов, но по словам других, только как три каба. Член зачатия рабби Папы был так же велик, как корзинки жителей Гарпании». [129] Талмуд: «Бава Меция», 84 a. От такого благородного соревнования трех старых раввинов любой человек может неожиданно свалиться со стула.

— Таких прелестей, — скривился он с отвращением, — можно еще немало найти в этом роскошном экземпляре религиозной книги. Но апогей всего, это то, что раввинам уже разрешены половые связи с нееврейскими девочками, «младше, чем три года и один день», так как в Ветхом Завете написано: «И всех детей женского пола, которые не познали мужа, оставляйте в живых для вас», то есть, именно для священников. [130] «Ебамот», 60 b.

Самое безумное извращение и самое ужасное словоблудие одновременно. В еврейских головах это должно выглядеть страшным.

— Как кажется, — ответил я, — они придерживаются противоположного мнения, иначе их отражение, Талмуд, не возвещало бы нам: «израильтяне для Бога желаннее, чем ангелы» или «мир был создан только ради израильтян», или «кто дает пощечину еврею, тот бьет самого Бога» или «солнце освещает землю, дождь оплодотворяет ее только потому, что на ней живут израильтяне» и дальше в духе той же скромности [131] По очереди в трактате «Хуллин», 91, 2; «Шене Лух. хабб.», 124, 2; трактат «Санх.», 58, 2; трактат «Ебам.», 63. Также раввин Голдман несколько лет назад сказал в одной речи [132] В Центральном союзе немецких граждан иудейского вероисповедания, «Остдойче Рундшау» («Восточногерманское обозрение») от 15 мая 1919 года. : «Евреи — это духовные аристократы, народ королей». Я должен согласиться: та кучка королей, которую я видел недавно, как она торговалась в грязи на свином рынке в Штраубинге, в грязи, жестикулируя руками и ногами, отнюдь не произвела на меня впечатления настоящих князей. Даже в моем любимце, адвокате докторе Левингере, я до сих пор тоже не смог обнаружить ничего специфически королевского; впрочем, могло случиться, что это совсем ускользнуло от меня в пылу борьбы на всех моих процессах с ним. У Ауэра [133] Весьма упитанный вождь мюнхенского социалистического большинства. есть что-то такое, даже сильно, вообще уже во внешнем виде; но он не еврей, а обезьяна, как называет Талмуд всех неевреев в отличие от людей, т. е. израильтян. [134] Шене Лух, хабб., 250, 2. Но его тесное сближение с евреями позволяет сделать вывод о том, что для него такое его место в еврейской табели о рангах не имеет значения. Ну что ж, каждому по его вкусу.

— Для еврейской мании величия, — добавил он, — я думаю, даже в медицинском словаре есть исчерпывающее определение. Но как они могут скрывать ее, насколько чудесен этот дар перевоплощения! Все же, иногда, конечно, она пробивается наружу. «А что же вы думаете?» — слышал я недавно, как до глубины души оскорбленная маленькая девочка-еврейка в ответ на вопрос, протестантка она или католичка, ответила «Я еврейка!». Рядом ее отец тем временем делал одну копченую селедку за другой. Да, выгода! Если это приносит выгоду, то еврейский король станет хоть глистом.

— Кто это знает, — ответил я, — тот чувствовал бы обиду всякий раз, когда он видит такого вонючего еврея как по-приятельски сидящего рядом с нашими рабочими. Он обращается к ним «Товарищ!» и «Дорогой друг!» и, возможно, даже на «ты», а в его душе самое безграничное презрение. И добрые люди воображают себе, что они для него что-то стоят. Как тут не отчаяться.