Вадим Трубников - Крах «Операции Полония» 1980–1981 гг.

Председатель профсоюза «Солидарность» крестьян-единоличников Кулай: «Мы должны взять в свои руки распределение продовольствия. Наша задача должна заключаться в том, чтобы уничтожить власть снизу, прежде чем браться за неё сверху. Необходимо помнить, что власть пока ещё дышит. Мы должны зажать ей рот, и тогда с ней будет покончено».

Не менее колоритны и другие суждения, прозвучавшие на совещании в Гданьске, так сказать, в «своём кругу», где вожаки «Солидарности» не стеснялись.

Председатель мазовецкого «профцеитра» Буяк: «Радомское совещание разделило общество. Дело в том, что мы неправильно определили тактику и стратегию профсоюза, называя её захватом власти. Народ этого не одобрил. Нам следовало бы заявить, что мы боремся просто за структурные изменения власти».

Представитель катовицкой «Солидарности», деятель «Конфедерации независимой Польши» Я. Лужны: «Мы должны провести встречу между представителями всех независимых организаций и из них создать Фронт национального соглашения, а правительство и ПОРП пусть убираются из Польши. Мы должны сказать себе: «Хотим власти! Хотим!» Коммунисты — это такие интересные звери, что их надо запереть в клетках и показывать в зоопарке».

Его энергично поддержал советник «Солидарности» С. Куровский, который предложил на основе «независимого и самоуправляемого союза национальных сил» «…создать, может быть даже в конспирации, временное правительство» [174].

Руководитель КОС — КОР, советник «профобъединения» Куронь: «Солидарность» должна пока прекратить антисоветскую кампанию в своих печатных изданиях. Однако, когда потребуется, мы можем изменить тактику».

Не все сказанное в Гданьске 11–12 декабря попало в протоколы. О некоторых любопытных деталях заседания поведала, например, слушателям французской телевизионной программы «Антенн-2» уже после введения военного положения в Польше польская эмигрантка, живущая в Париже, В. Рабинович. Выступая 17 декабря в телепередаче, эта дама, присутствовавшая на заседании в Гданьске в качестве гостьи, рассказала о царившей там эйфории. Вот отрывок из её выступления: «Все руководители «Солидарности» говорили о предстоящем взятии власти. Яцек Куронь утверждал, что он «все это предвидел ещё в 1977 г.». На заседании говорили также о том, чтобы «освободить от коммунизма Ригу и Владивосток» (иными словами, от берегов Балтийского моря до берегов Тихого океана! — В. Т. ), и о том, чтобы после победы «направить бригаду добровольцев в Афганистан»…»

Таковы были «профсоюзные проблемы», обсуждавшиеся вожаками польской контрреволюции на сборище в Гданьске.

Особо следует остановиться на позиции председателя «профобъединения». На первый взгляд речь Валенсы прозвучала здесь более сдержанно не только в сравнении с речами большинства выступавших, но и с собственным выступлением в Радоме. «Я считал, что конфликт может назреть только весной, — говорил он на Гданьском заседании, — но время опережает события. Пока у нас нет ещё тех сил, чтобы перейти к открытой борьбе » (курсив мой. — В. Т. ). У большинства участников совещания эта формулировка вызвала недоумение. «Пусть Валенса прямо заявит, что мы хотим взять власть!» — неоднократно раздавалось в зале заседания.

Однако Валенса такого заявления не сделал. Примечательно, что такую же позицию заняли Куронь, Модзелевский и некоторые другие. Как это надо было понимать? Означали ли выступления этих ключевых в руководстве польской контрреволюции фигур, прозвучавшие как будто резким диссонансом с общим воинственным настроем гданьской встречи, отказ от «радомской позиции» на немедленную конфронтацию с социалистическим государством?

Было бы верхом наивности полагать, что главные «штабисты» польской контрреволюции, последовательно ведя дело к вооружённому противоборству ещё с конца октября — начала ноября, вдруг «одумались», решили отказаться или, по крайней мере, отложить реализацию радомских планов государственного переворота. Ведь как было сказано выше, основной причиной целенаправленного форсирования антисоциалистическими силами открытой конфронтации с народным государством был начавшийся осенью 1981 г. процесс отхода рядовых членов «Солидарности» от её контрреволюционных вожаков.

Понимая, что обнародованные не по их инициативе решения радомского заседания лишь ускорили этот процесс, верхушка «профобъединения» не могла не отдавать себе отчёта в том, что любая задержка с конфронтацией делала её планы все менее реальными. Кроме того, её не могло не беспокоить то обстоятельство, что ПОРП и правительство предложили конструктивные меры выхода из общественно-политического кризиса, обретавшие все большую популярность.

Главная причина согласованного и хорошо взвешенного изменения некоторых акцентов в позиции «вождей» контрреволюции — именно учёт уроков Радома. Прямолинейные, лобовые призывы к вооружённой конфронтации, по сути — к развязыванию братоубийственной гражданской войны, раздавшиеся в Гданьске в первый же день заседания, не могли не помешать дальнейшему манипулированию рядовыми членами «Солидарности». Кроме того, откровенная жажда насилия и крови могла девальвировать симпатии к «Солидарности» значительных спектров общественного мнения на Западе. Поэтому и были внесены определённые коррективы. Разумеется, Куронь, Валенса и К° не стали «вдруг» противниками радомского плана немедленного штурма социалистического государства. Они понимали, что другой альтернативы просто не существует. И тем не менее в самый канун запланированного путча они в один голос заговорили о том, что не нужно спешить с конфронтацией.

Приведём любопытный диалог между Валенсой и корреспондентом одной из польских газет 11 декабря, перед самым началом заседания в Гданьске, также проливающий определённый свет на причины такого поворота.

«Вопрос.Я слежу за Вашими выступлениями, и у меня создаётся впечатление, что в последнее время настолько возросло значение радикальных сил в «Солидарности», что Вы подчиняетесь им. Так ли это?

Ответ.Нет, их значение не возросло. В то же время эти силы действительно правы, они были правы и раньше, и правы сейчас. Однако надо оговориться: если идти по их пути, то мы сразу должны решить дело путём конфронтации, включая драку. Моя политика состоит в том, что я хочу достигнуть тех же целей, но не такой ценой, без драки. Я хочу вести переговоры с правительством и договориться с ним, но не изменяя нашим задачам» (курсив мой. — В. Т.).

Итак, Валенса, как и откровенные экстремисты, стремится к взятию власти, но только без «драки», «мирно». Внешне — типичный оппортунизм. Но только внешне.