Вадим Трубников - Крах «Операции Полония» 1980–1981 гг.

Как свидетельствуют материалы гданьского совещания, новые акценты, прозвучавшие в высказываниях Валенсы и других, означали не отход от «радомской позиции», а её «тактическое обогащение». Эти коррективы имели серьёзное значение для отработки окончательного сценария готовящегося путча.

В прениях на гданьской встрече, наряду с лобовым радомским планом (в случае отказа правительства от установления полного контроля «Солидарности» над его деятельностью контрреволюция первой начнёт вооружённую конфронтацию, или, пользуясь выражением Валенсы, завершающую «драку»), все яснее обозначается новый, второй вариант взятия власти. Сценарий переворота постепенно приобретает двухвариантный характер.

Смысл второго варианта сводился к следующему: выдвижением абсолютно неприемлемых, значительно более жёстких, чем радомские, требований вынудить народную власть первой начать «драку», т. е. ввести военное положение или принять иные экстраординарные меры. А затем, уже в виде «защиты рабочего движения, свободы и демократии», ответа на «насильственное подавление трудящихся», свергнуть правительство.

Именно поэтому на Гданьском заседании всепольской комиссии «Солидарности» так настойчиво звучали соответствующие рекомендации коскоровцев, составлявших мозговой центр «профобъединения». Наиболее чётко главную идею второго варианта сформулировал в Гданьске Модзелевский: «Я считаю, что конфронтация наступит в том случае, если власти не пойдут на уступки. Однако войну должна объявить не «Солидарность», а партия» (курсив мой. — В. Т.).

Это был ловкий ход, рассчитанный на фабрикацию алиби для «Солидарности» в глазах не только польской, но и мировой общественности после захвата путчистами власти. Не случайно маневр, предпринятый вожаками контрреволюции, совпал с пиком антикоммунистической, антипольской кампании на Западе, в ходе которой, вопреки фактам, настойчиво утверждалось, что ПОРП и социалистическое государство готовятся силой подавить «демократическое движение рабочих», отказавшись от диалога с «Солидарностью» и поиска национального соглашения.

Таково было «двойное» пропагандистское обеспечение контрреволюционного переворота в Польше. По расчётам инициаторов второго варианта, его успешная реализация должна была не только остановить продолжавшееся массовое бегство из политической армии контрреволюции, но и вернуть в её ряды достаточную часть «молчаливого большинства».

Авторы нового варианта сценария контрреволюционного переворота сумели буквально на ходу внести его в документы гданьского сборища. Это произошло в самый последний момент.

Ещё на утреннем заседании всепольской комиссии «Солидарности» 12 декабря был оглашён проект постановления, прямолинейно сработанный в духе радомского ультиматума, В нем «Солидарность» открыто брала на себя инициативу конфронтации. «Нынешняя власть, — говорилось в проекте, — не может обеспечить порядок в стране и снабжение населения продовольствием. Поэтому мы выступаем за вотум недоверия Ярузельскому, правительству и сейму ПНР, призываем создать временное правительство и провести всеобщие выборы».

Однако в принятых в тот же день на вечернем заседании 12 декабря окончательных текстах документов, в отличие от процитированного выше проекта, основной упор делался уже на целенаправленное создание таких условий, в которых не «Солидарность», а народная власть была бы вынуждена «начать драку».

Для этого правительству и ПОРП были предъявлены гораздо более ужесточённые требования, чем в Радоме. Конституционным властям в ультимативной форме предлагалось договориться с «Солидарностью» на условиях их фактического отстранения от властных функций. В свете этого ультиматума становится более понятной многозначительная фраза председателя «Солидарности» из процитированного выше его последнего перед гданьским сборищем интервью: «договориться с правительством… не изменяя нашим задачам».

Что же представляли собой гданьские требования?

В основном документе гданьского заседания — «постановлении о тактике и стратегии профсоюза» прямо ставился вопрос об отстранении от власти конституционного правительства с помощью неконституционной процедуры — референдума, организуемого самим «профобъединением». Авторы этого документа [175]явно рассчитывали на то, что власти ПНР вряд ли останутся безразличными к такой, например, формулировке постановления: «Все-польская комиссия выступает за всенародный референдум, который должен состояться до 15 февраля 1982 г. Референдум будет касаться оценки и проверки деятельности официальных властей , местной государственной и хозяйственной администрации, ограничения на определённое время их действия… и обновления всех выборных органов … Всепольская комиссия вводит должность комиссара для проведения референдума, а также определяет тематику вопросов» (курсив мой. — В. Т. ).

Вот вопросы для «референдума», утверждённые на заседании. «1. Доверяете ли Вы правительству генерала Ярузельского? 2. Одобряете ли Вы создание временного правительства и проведение свободных выборов? 3. Как бы Вы отнеслись, если бы временное правительство гарантировало военные интересы Советского Союза в Польше?» [176]

Даже политически неискушённому человеку было ясно, что для проведения такого общегосударственного референдума нужно обладать всей полнотой власти. Законным властям, по сути дела, предлагалось сидеть сложа руки и ждать «оценки» их деятельности на псевдореферендуме, которая заранее предопределена. Любое конституционное правительство вряд ли могло бы остаться равнодушным к подобной перспективе…

В другом постановлении было выдвинуто ещё одно неприемлемое для властей ПНР требование — «обобществления радио и телевидения». «Первым шагом в этой области будет обеспечение доступа профсоюза на радио и телевидение». Способы и сроки этого «обеспечения доступа», как уже говорилось, были определены заранее: прямой захват передающих станций 17 декабря. Если, конечно, государство не уступит их «Солидарности» добровольно.

И наконец, в специальном решении заседавшие в Гданьске «сторонники диалога и национального соглашения» официально отказались от переговоров с народной властью, категорически отвергли социалистическую форму Фронта национального соглашения и приступили к созданию своего «фронта»: всех оппозиционных социализму сил. Из него полностью исключались ПОРП, союзные с ней партии, другие «зависимые от коммунистов» общественные организации.

Драматизм положения властей, поставленных перед альтернативой: либо полная капитуляция на милость контрреволюции, либо введение военного положения, трудно преувеличить. Неприемлемый, не терпящий отлагательств ультиматум властям был предъявлен. Контрреволюция жаждала теперь только одного — вынудить правительство к принятию чрезвычайных мер и тем самым получить предлог для того, чтобы, как ей казалось, в несколько дней покончить с народной властью и ПОРП .