Вадим Трубников - Крах «Операции Полония» 1980–1981 гг.

Приведём, например, такую цифру: в 1972 г. в США 150 фирм с годовым оборотом более 10 млн. дол., тесно связанных с крупнейшими монополиями, в том числе и военно-промышленным комплексом, принадлежали выходцам из Польши.

Благоприятствовала подрывной деятельности империализма и активизация, со времени известных событий 1956 г., оппозиционных элементов самых разных оттенков — от ревизионистских в самой П0РП до откровенных антикоммунистов — как правило, выходцев из бывших эксплуататорских классов и привилегированной части довоенной буржуазной интеллигенции. Однако «борьба с этими явлениями последовательно не велась и ограничивалась чаще всего пышной риторикой. Проведённая с ноября 1957-го по май 1958 г. переаттестация членов партии также не исключила из её рядов все ревизионистские элементы и не положила конец их деятельности вне партии» («Жолнеж вольности», 31.01.84).

Именно поэтому была взята ориентация на модель капитализма не столько «американского», сколько «западноевропейского» образца. Как подчёркивал Бжезинский ещё в 1961 г., «в Польше и во всей Восточной Европе стоит задача трансформировать мирным путём коммунистические правительства в нечто, подобное правительствам социал-демократического типа».

Эти «деятели» — Куронь и Модзелевский — давно уже шли рука об руку. И тот и другой в своё время были членами ПОРП. Свою «особую позицию» они продемонстрировали ещё во время событий 1956 г. В 1961–1962 гг. Модзелевский установил в Италии тесные связи (первые контакты ещё в 1957 г.) с одним из лидеров западноевропейских троцкистов Л. Мафтани. После возвращения из Италии Модзелевский привлёк к троцкистской деятельности Куроня. Тогда же они вместе с профессором философии Л. Колаковским (позже эмигрировал в Англию и стал одним из идеологов польской «тихой» контрреволюции) организовали в Варшавском университете дискуссионный молодёжный клуб «Кривой круг», где пропагандировали троцкистские и анархо-синдикалистские идеи. В середине 60-х гг. Куронь, Модзелевский и Колаковский были исключены из ПОРП (Куронь — второй раз; впервые — в 1953 г.). Модзелевский был главным организатором скандального «празднования» в 1967 г. группой сионистов в Варшаве «победы Израиля» в войне против арабов. В силу неуёмного тщеславия и стремления покрасоваться, Куронь со своими бонапартистскими замашками всегда был больше на виду, хотя основной фигурой в этом «тандеме», как показали дальнейшие события, был Модзелевский. «Первым в ряду самых ярых врагов реального социализма в Польше, — писала в 1983 г. варшавская газета «Жолнеж вольности», — стоит Кароль Модзелевский, наиболее тесно связанный с враждебными диверсионно-вражескими центрами». Уже в самом начале 70-х гг. оба фактически отошли от троцкизма, объявив себя «социал-демократами», однако оставили в своём идеологическом арсенале некоторые постулаты троцкистского «IV Интернационала».

По их замыслу он должен был начаться в Варшавском университете, а затем распространиться по всей стране. Авантюристическая затея не удалась. Вместе с ними организаторами «мартовского путча» (он совпал по времени с «пражской весной») были будущие активные деятели контрреволюции, ведущие эксперты «Солидарности» А. Михник и Б. Геремек, имена которых читатель ещё не раз встретит в этой книге. Так образовалось первоначальное руководящее ядро антисоциалистических сил — группа дирижёров польских событий 1980–1981 гг.

Вот характеристика личных качеств Куроня, данная польским публицистом Я. Кольчинским: «Я познакомился с ним, — рассказывает Кольчинский, — в начале 50-х гг., когда мы работали вместе в Варшавском комитете Союза польской молодёжи. Уже тогда он отличался самовлюблённостью и непомерными амбициями. Во время событий 1956 г. Куронь сколотил «Союз молодых бунтарей» — группировку левацкого толка. Потом стал наставником одной из молодёжных организаций харцеров. Из ребят 12–15 лет он намеревался сформировать свою личную гвардию, которая в дальнейшем послушно осуществляла бы его «теории» на практике».

Под «крышей» этого издания также обосновались штатные и нештатные сотрудники ЦРУ, из секретных фондов которого и оплачивались их услуги. «Мы, политическая польская эмиграция, — писал в своё время один из редакторов «Культуры» Мирошевский, — рассматриваем Соединённые Штаты как своего союзника и считаем, что для выполнения нашего долга мы должны иметь возможность действовать. Все союзники Америки пользуются её материальной помощью. Я не вижу, почему польская эмиграция должна отказываться от неё».

Этот канал работал исправно благодаря помощи западных дипломатических представительств в Варшаве, сотрудники которых, как сообщал летом 1980 г. парижский еженедельник «Пуэн», регулярно перевозили в дипломатическом багаже, не подлежащем таможенному досмотру, сотни экземпляров этого издания и распространяли его по нужным адресам. Когда это обнаружилось, массовый завоз «Культуры» прекратился. После этого её стали распространять в виде ксерокопий, подготовленных в тех же посольствах.

Именно в свете этих фактов португальский журналист М. Урбану Родригеш датирует начало «операции Полония» концом 70-х гг. И хотя план, разработанный Бжезинским, появился только в 1978 г., никакого противоречия между этими двумя датами нет. В первом случае речь шла о плане подготовки «операции Полония», а во втором — о плане её фронтальной реализации .

Так, в 1960–1970 гг. при среднегодовом темпе роста национального дохода страны в 6,1 процента и производительности труда в 4,5 процента среднегодовой прирост реальной заработной платы составлял всего лишь 1,2 процента.

Видимо, именно после этих событий и появилась первоначальная обобщающая разработка «операции Полония». Этот документ пока неизвестен, но его основные положения, без сомнения, нашли отражение в введенном в действие в США с января 1974 г. «Боевом наставлении ФМ 33-5» под названием «Психологические операции — техника и приемы». В этом наставлении легко просматривается польская фактура. В одном из разделов этого воинского наставления разбирается «гипотетический пример» долговременной операции, проводимой США и странами НАТО против «неназванной страны». Операция начинается с того, что в «неназванном портовом городе» этой страны среди рабочих возникают волнения. Цель операции — помочь «угнетённому народу самоопределиться», вызвать рост недовольства правительством и убедить «докеров и рабочих» в необходимости антиправительственных выступлений. Рекомендуются поиски «эмоционального оратора», как его называют в документе, хорошо известного в рабочей среде данного района. Предусматривалось также использование радиостанций и распространение листовок в этой «неназванной стране» с призывами к забастовкам. Не случайно в унисон с американцами и западногерманская разведывательная служба (БНД) как раз в начале 70-х гг. создаёт свой долгосрочный «целевой план по Польше», сведения о котором просочились в западную прессу.