Михаил Габович - Памятник и праздник: этнография Дня Победы

Начиная с 1967 г. рабочий кружок «Цветы для Штукенброка», объединяющий представителей левых и пацифистских взглядов, каждый год около 1 сентября по случаю Международного дня мира проводит памятные мероприятия на месте бывшего Стационарного лагеря для военнопленных 326 ( VIК) Зенне в замке Хольте-Штукенброк (Северный Рейн — Вестфалия). Занимающийся научной и педагогической работой Центр документации в шталаге 326 ( VIК) Зенне в 2014 г. впервые провело свое собственное памятное мероприятие, посвященное годовщине нападения Германии на Советский Союз 22 июня на территории бывшего лагерного кладбища. Несмотря на различную идейную ориентацию организаторов, эти два мероприятия не конкурировали друг с другом: представители «Цветов для Штукенброка» приняли участие в поминовении узников лагеря, проводившемся Центром документации.

Свидетельства индивидуального поминовения встречаются постоянно, причем как на больших, так и на малых местах захоронения: возложенные цветы, свечи и другие знаки памяти украшают индивидуальные и коллективные могилы; они обычно говорят о том, что кладбище посетил кто-то из родственников похороненных, экскурсионная группа или лица, неким иным образом соприкоснувшиеся с судьбой людей, погребенных там. Кроме того, в единичных случаях за небольшими захоронениями на муниципальных и церковных кладбищах постоянно ухаживают частные лица. Они вместо тех инстанций, которые формально отвечают за это, ухаживают за могилами, сажают на них растения и следят за сохранностью надгробий. Нередко эти люди — жители близлежащих домов; мотивация их в каждом конкретном случае различается. Это не обязательно свидетели войны или люди с российскими корнями: зачастую бывает так, что человек продолжает ухаживать за могилами вместо состарившегося родственника, и это превращается в традицию; бывает, что ухаживают за всеми военными могилами, какие есть на кладбище, не отдавая предпочтения какой-либо одной национальности. Постороннему в большинстве случаев трудно выяснить, кто занимается этой работой, хотя деятельность этих людей и совершается публично.

Помимо такого приватного ухода за могилами есть также случаи, когда частные лица инициируют создание организаций для сохранения советских захоронений: так, например, северное крыло советского гарнизонного кладбища в Дрездене долгое время не получало статуса охраняемого памятника на том основании, что значительная его часть стала местом захоронения военнослужащих Группы советских войск в Германии ( ГСВГ) только после 1945 г., а потому данные могилы не подпадают под действие Закона о могилах. Только благодаря усилиям жителей Дрездена эта часть кладбища получила ​​в 2010 г. статус охраняемого памятника истории и культуры. С тех пор гражданская инициатива направлена против планов властей города Дрездена уничтожить захоронения в северной части кладбища. Она получила институциональное оформление в виде организации «Кружок друзей советского гарнизонного кладбища». В 2012 г. статус кружка повысился за счет того, что он в качестве самостоятельной рабочей группы работал в составе Дрезденского городского отделения Народной ассоциации по уходу за воинскими могилами Германии. Это сотрудничество было закончено в декабре 2013 г. Тем временем часть членов «Кружка друзей» объединилась в ассоциацию «Denk Mal Fort», которая также выступает за сохранение гарнизонного кладбища во всей его полноте и планирует использовать его в качестве места педагогической работы среди молодежи, проводя на нем семинары, воркшопы и экскурсии[33]. Будущее покажет, к чему в итоге приведут эти усилия и как определится дальнейшая судьба той части гарнизонного кладбища, которая вызывает споры.

В своей совокупности приведенные выше примеры показывают, что советские захоронения и мемориалы не только существуют по сей день и напоминают о бесчисленных жертвах Второй мировой войны, но и всегда представляют собой часть окружающей среды и общества. В этом качестве они не только выступают молчаливыми монументами, но и подвержены процессам как сохранения наследия, так и разрыва с ним. Данные процессы затрагивают и их конструкцию, и, в еще большей степени, влекут за собой изменения в характере их интерпретации и интеграции в социальные контексты.

Эти изменения привели за последние десятилетия к тому, что, например, была поднята тема судеб подневольных рабочих, военнопленных и других советских граждан-жертв нацистского режима, но вместе с тем они же показали и снижение интереса, и сопротивление по отношению к советским памятникам в тех регионах, где они ранее были частью предписываемой государством мемориальной практики.

Как было показано выше, все еще недостаточно известно о судьбах этих жертв войны: по сравнению с общим количеством соответствующих захоронений, сегодня лишь в немногих населенных пунктах посредством установки табличек с именами и датами жизни достойно поддерживается память о конкретных людях, захороненных там.

Но различными лицами и коллективами по-прежнему ведется работа по выяснению судеб людей, похороненных там, и благодаря этой активности захоронения и мемориалы советских жертв Второй мировой войны в Германии не представляют собой чего-то статичного и застывшего. Наоборот, они пребывают в постоянном движении и таким образом прочно сохраняются в памяти общественности, будь то в качестве «камней преткновения», свидетельств и напоминаний о совершенных злодеяниях или в качестве источника для научно-исторических исследований.

Электронный адрес проектной группы «Советские захоронения и мемориалы в Германии» при Германо-российском музее «Берлин-Карлсхорст»: memoriale@museum-karlshorst.de.

Авторизованный перевод с немецкого

Кирилла Левинсона

P. S. Представленный в статье Себастьяна Киндлера проект «Советские мемориалы в Германии» формально завершил свою работу в 2018 году. База данных, собранная его командой, остается доступной по адресу www.sowjetische-memoriale.de, хотя новыми сведениями пополняется лишь эпизодически. Общие тенденции, описанные Киндлером, остаются в силе. Так, в Германии вопрос об удалении советских мемориалов не обсуждается никем кроме отдельных правых публицистов, чьи предложения обычно не находит никакого отклика. Этим Германия отличается от соседней Польши, где в 2017 началась централизованная кампания сноса или переноса советской военных памятников, и ряда других стран Восточной Европы, где памятники переносились по инициативе местных властей или общественных кампаний. (Подробный обзор о судьбе советских военных памятников во всем мире после 1989–91 гг. представлен в моей статье, написанной на немецком языке: «Der Umgang mit sowjetischen Kriegsdenkmälern seit 1989/91: ein Überblick», доступной по адресу tinyurl.com/memorialy.)