Яков Миркин - Правила неосторожного обращения с государством

И не факт, что он отбирает нас.

15) Кажется, нужно успокоиться. Всё в порядке. Я, мы, вы — в иерархии. Я, мы, вы — на ветке. Стадо человеческое — стадо шимпанзе. Ну, хотя бы отчасти. Всё, что мы можем — сознавать, как много предопределено животной, сладостной машиной, из которой не вырваться.

16) Во всяком случае, так понимать политику большой страны.

Лаять и похрюкивать, принимая позу подчинения и закрыв голову руками.

Или менять иерархии.

Или жить в одиночку, что в стаде шимпанзе не принято.

Или скорчиться и твердить себе: «Я — не шимпанзе».

Или уйти в земли, другие, прекрасные. Там, говорят, шимпанзе мягче и не с такой жесткой корочкой.

См.: Still More Russian Picture Tales by Valery Carrick. New York: Frederick A. Stokes Company Publishers. P. 48

«Естественный отбор — бездушная и безжалостная статистическая машина, ей не присущи гуманистические принципы» [87] Дольник В. Р. Непослушное дитя биосферы. С.-Петербург: Петроглиф, 2009. С. 105. .

Бездушная машина.

Иерархии образуются по агрессивности.

«Для захвата доминантного положения иногда достаточно стать обладателем какого-нибудь символа исключительности или превосходства… Всеобщее восхищение символом исключительности переносится и на обладателя этого символа и может начать повышать ранг <���…> без усилий с его стороны: вступающие с лидером в конфликт заранее сомневаются в себе, а тот, кто не верит в победу, всегда проигрывает состязание в агрессивности. У счастливчика же от победы к победе уверенность растет» [88] Там же, С. 106. .

Символ исключительности. Превосходства.

Титул. Право рождения. Дар изображать. Должность.

А вот и первая история.

«Этологи любят изучать иерархию на молодых петухах, которые очень агрессивны и быстро ее образуют. В одном эксперименте ловили самого жалкого, забитого петушка из группы, приклеивали на голову огромный красный гребень из поролона — символ исключительности — и пускали обратно в загон. Петушок не знает, что у него на голове, и поначалу ведет себя по-прежнему забито. Но подбегающие клюнуть его другие петухи видят на нем огромный красный гребень и пасуют. Раз за разом обнаруживая их неуверенность, петушок надувается, поднимает голову, выпячивает грудь и таким образом, без сопротивления, шаг за шагом восходит на вершину иерархической лестницы» [89] Там же. С. 106. .

Огромный красный гребень.

И насколько всё это смягчается разумом и знаниями — неизвестно.

И смягчается ли.

См.: Новый_Сатирикон, 1915, № 41. С. 6. Рис. В. Лебедева

Свобода воли? Наши общества, наши карьеры, то, что с нами происходит в life cycle, имеют свой древнейший исходник. Непонятно? Тогда история одной политической карьеры.

Отец нации. Путь к вершине. Враги и союзники. Распределение благ. Закат карьеры.

Из знаменитой книги Джейн Гудолл «Шимпанзе в природе: поведение»:

«Майк в 1963 году был самцом низкого ранга. Благодаря намеренному использованию пустых канистр из-под керосина, в которые он ударял, держа их впереди себя и бросая таким образом вызов самцам более высокого ранга, Майк пробил себе путь к вершине в 1964 году.

Какое-то время после этого Майк, казалось, был не уверен в своих силах и использовал каждую возможность для энергичных демонстраций, как бы для того, чтобы запугать любых самцов, которые окажутся поблизости; он нередко нападал и на самок — без видимых причин, просто потому, что чувствовал себя напряженно в присутствии других взрослых самцов.

Когда Майк стал альфа-самцом (отобрав эту позицию у Голиафа), в сообществе было 14 взрослых самцов; кроме того, необычно много шимпанзе почти ежедневно собиралось в лагере в ожидании бананов. Уровень агрессии был высоким, и ситуация ставила перед альфа-самцом серьезные требования.

Без своего несомненного интеллекта (в конце концов, каждый самец мог воспользоваться пустыми канистрами, но один только Майк систематически употреблял их для достижения своей цели), высокого уровня мотивации и решимости повысить свой ранг Майк, вероятно, не смог бы добиться вожделенной вершины. А без еще одного качества — за неимением лучшего слова я назову его „силой воли“ — он не удержался бы долго в этой позиции, так как неоднократно подвергался агрессивным нападкам со стороны взрослых самцов, объединявшихся в группы до пяти особей.

В конце концов, Майк успокоился и стал весьма милостивым альфа-самцом. Он проявлял необычайную щедрость при дележе мяса, особенно по отношению к Джей-Би, который, как мы предполагали, был его братом. Он ревностно занимался грумингом, уделяя больше времени, чем обычно это делает самец высокого ранга, обыскиванию подчиненных особей.

После смерти Джей-Би <���…> в 1966 году у Майка никогда больше не было другого союзника. Одного из близких друзей он обрел, правда, в лице своего поверженного соперника Голиафа, по крайней мере, до 1970 года, когда Голиаф, постепенно перемещаясь к югу, присоединился к самцам Кахамы.

К этому времени Майк состарился, зубы у него стерлись, а шерсть поредела и выцвела. Немудрено, что какая-нибудь вновь прибывшая самка кидалась приветствовать агрессивного Хамфри и игнорировала стареющего альфа-самца. И всё же Хамфри в то время всё еще подчиненно вел себя по отношению к Майку. Постепенно, однако, он обретал уверенность в себе и в начале 1971 года атаковал Майка, устроив демонстрацию по поводу своего появления. Это была решающая схватка, так как после нее альфа-статус перешел к Хамфри.

Майк, будучи, возможно, слишком старым, чтобы заботиться о таких вещах, не сделал никаких попыток сохранить высокий ранг и стал подчиненно вести себя по отношению даже к самым низкостоящим взрослым самцам. Он стал еще более одинок; наиболее частым спутником его в то время был старый Xyгo. Оба умерли на протяжении месяца <���…> в 1975 году» [90] Гудолл Д. Шимпанзе в природе: поведение. М.: Мир, 1992. С. 85–86. .

Что здесь от человеческой свободы воли? От нашего сознания, от нашей решительности, от тонкого искусства маневра? О, нет, это просто середина леса.

Мы взбираемся по своим карьерам, подчиняясь древнему зову, скалим зубы и бренчим канистрами, но когда-нибудь даже искусство груминга и утонченность обыскивания не спасут нас от одиночества, когда поредеет шерсть и станет ясно, что есть время ухода, есть время подчиненности даже тем взрослым самцам, которые будут называться профессорами истории, сочиняющими сказки о том, каким ты был, Майк.