Марк Холлингсуорт - Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук

В этой гонке за великолепный особняк времен королевы Анны выиграл Блаватник, предложивший 42 миллиона фунтов стерлингов, обойдя Березовского, который предлагал только 31,1 миллиона. Агент, который оказался достаточно удачливым, чтобы заполучить ведение этой сделки, Андрю Лэнтон из компании Aylesfords в Челси вспоминает: «Блаватник сказал: „Я получу его“, и предложил больше, чем остальные».

Пятидесятиоднолетний Блаватник — приятели зовут его Лен, родился и вырос в России, а затем, в 1978 году, когда ему было двадцать лет, вместе со своей семьей переехал в Соединенные Штаты. Он окончил МБА в Гарварде и занялся бизнесом. Являясь эмигрантом времен холодной войны и американским гражданином в течение тридцати лет, он сделал приличное состояние в посткоммунистической России, получив солидную долю в группе нефтяных и алюминиевых компаний «Суал». К 2008 году Блаватник был важным игроком в области нефти, алюминия и нефтепродуктов. Его личное состояние приблизилось к 4 миллиардам фунтов стерлингов, и потому он попал в «Список богачей» газеты «Санди таймс» как одиннадцатый из самых богатых людей, проживающих в Британии.

С начала нового тысячелетия прибывшие сюда иностранные покупатели доминировали на вершине лондонского рынка. Две трети крупных продаж (свыше четырех миллионов фунтов стерлингов) лондонской компании Savills в 2006 году ушли к покупателям из других стран, в то время как сами британцы составили только одну третью часть. В этих торгах супербогатые русские обошли всех традиционных покупателей-иностранцев — арабов, американцев и европейцев, сделавшись самыми крупными заморскими игроками на лондонском рынке недвижимости.

Из-за все возрастающего страха, подогреваемого заключением в тюрьму Ходорковского в ноябре 2003 года, русские деньги продолжали уплывать в Лондон. Гэри Хершем из Beauchamp Estates рассказывает, как он незадолго до Рождества 2006 года встретился с русским другом:

«— Гэри, как дела? — спросил приятель.

— Отлично. А у тебя? — ответил Хершем.

— И у меня отлично. Жив.

— Как бизнес?

— Ну, в прошлом году заработал пару миллиардов, — сказал он обычным тоном».

Хершема этот разговор заставил сделать некоторые выводы на перспективу: «Думаете, для них есть хоть какая-то разница в том, чтобы потратить 20 или 30 миллионов фунтов, 20 миллионов или 22,7 или 10? — сказал он. — Да нет для них никакой разницы. Что для них важно, так это время, эффективное использование времени: „Это то, чего я хочу, и я не собираюсь скупиться, я плачу высокую цену. А если должен заплатить еще больше, то и это не проблема". Они перенесли сделки на другой уровень, вот что они сделали».

В 2006 году Хершем продал двадцать единиц недвижимости стоимостью от одного до 25 миллионов фунтов стерлингов (большей частью в Белгравии) главным образом русским, а также жителям Средней Азии из государств бывшего Советского Союза, таких, как Узбекистан и Казахстан, которые переживают сейчас экономический бум. Работая на Harrods Estates, родившаяся в России Татьяна Бейкер продала двадцать пять — тридцать зданий в период с 2005 по 2007 годы. Их стоимость доходила до 7 миллионов фунтов, и все они были в Найтсбридже, Мэйфейре или в Челси. Все эти «трофейные адреса» центральной части Лондона вместе с некоторыми районами Хэмпстеда и Бишопс-авеню составляли элитные зоны, которыми занимались агенты уровня прайм и супер-прайм.

Чтобы удовлетворить все выше взлетающие требования, Найт Фрэнк основал Super Rich Team для работы с клиентами, имеющими состояние более 100 миллионов фунтов стерлингов. Его фирма также издала на русском языке глянцевый буклет на тридцати страницах с указанием всех особенностей недвижимости, продающейся в Британии. Он касался не только тонкостей составления актов передачи прав собственности на недвижимость и законодательных актов по поводу полного владения и пользования на правах аренды, но также включал в себя и такие разделы, как «правила отмывания денег в Соединенном Королевстве» и «действия, влияющие на налоги при покупке через офшор». Это был шаг в конкурентной борьбе: показать русским покупателям, что все агентства высокого уровня начали в России активную маркетинговую кампанию, а некоторые даже открыли офисы в Москве и Санкт-Петербурге.

По словам Найта Фрэнка, из всех зданий свыше 8 миллионов фунтов, которые они продали в Лондоне в 2006 году, одну пятую часть купили русские. Только в тот год выходцы из России приобрели 240 домов, а согласно оценкам агентов, в конце 2006 года русские владели в Лондоне и графствах, прилегающих к нему, собственностью на сумму 2,2 миллиарда фунтов стерлингов. В 2000 году эта цифра составляла 93 миллиона фунтов, но так значительно выросла впоследствии.

В следующие два года цифры все больше увеличивались. Постольку олигархи редко регистрируют собственность на свое имя, истинные показатели, вероятно, намного выше. Чтобы скрыть личность реальных покупателей, они часто действуют через посредников, например через банки, используют названия компаний, имена родственников, или покупают через фирмы, зарегистрированные за границей. Один агент рассказывал в 2007 году: «Когда дело касается элитного рынка, то есть недвижимости стоимостью более 10 миллионов фунтов, вы всегда имеете дело с посредником, банком или специальным агентом, так что вы, возможно, и не будете знать, кто ваш покупатель. Как раз сейчас я продаю дом русскому за 12 миллионов и имею дело только с офшорным трастом в Джерси, а также с адвокатом, с которым я, никогда не разговаривал иначе, чем через вендор [41] Вендор — мультисервисная сеть связи, ядром которой является опорная IP-сеть, поддерживающая полную или частичную интеграцию услуг передачи речи, данных и мультимедиа. ». Когда русские нанимают для серьезных ремонтов лондонских топ-дизайнеров вроде Ника Хэслема, они часто настаивают на том, чтобы их имена сохранялись в строгой секретности.

В период самого разгара бума на элитную недвижимость в Лондоне 2006–2007 годов сверхбогатые русские, по словам Натали Херст из агентства Prime Purchase, «не были заинтересованы в так называемых бюджетных покупках от 1 до 3 миллионов фунтов стерлингов. На самом деле они хотели приобретать собственность только от 5—10 миллионов фунтов и выше». Они также имели специфические пожелания относительно месторасположения. Даже места прайм-уровня имели неофициальную иерархию. Собственность в наиболее дорогих районах типа Кенсингтон-Палас-Гарденз, Болтонз или Бишопс-авеню хотя и не полностью, но в большей своей части захватили богатые иностранцы. Следующими по популярности местами стали «садовые площади», особенно Итон, Честер, Белгрейв и Лаундес-сквер, которую впоследствии проживающие здесьдолго назвали «Красной площадью». Даже Кадоген-сквер считают «Маленькой Монголией», и один солидный собственник роскошной квартиры на Лаундес-сквер не удивился, когда адвокат русских сказал ему, что тамошние дома на самом деле предназначались для «размещения штата».