Андрей Буровский - Гендерная революция

Дама нервно вздрогнула, но похоже, ей не хватило энергии пересмотреть свои представления о жизни. Она и умерла с дамским романом на подушке.

Да! Про дамские романы… среди них в океане макулатуры попадаются и весьма любопытные. Но обратите внимание на образ главного героя: это всегда человек, у которого много времени, который тратит очень мало усилий на получения средств к существованию. Чем он вообще занимается, часто совершенно неизвестно, даже не важно. Важно то, что он постоянно и много тратит на главную героиню и занимается с ней любовью так, что у нее темно в глазах.

Естественно, читать эти романы может кто угодно (знаю и мужчин, любящих отключать таким образом голову). Вопрос, чьи духовные потребности всерьез окармливаются такого рода «литературой»?

Не надо думать, что все содержанки получают то, чего хотят. Как раз большая часть не получает: для большей части содержанок элементарно не хватает содержателей. Обделенные заздравной чашей на празднике жизни, не дотянувшие в силу случайности, отсутствия связей или «красоты», составляют абсолютное большинство дам этого типа.

«За тридцать» практически все они оказываются вышедшими в тираж. Их судьба — или судьба одиноких женщин с единственным ребеночком, или жен незавидных, погуливающих от них мужей. В любом случае своей карьеры они никогда не сделают, да и не особенно хотят. Они рано стареют — не столько физически, сколько духовно. Тридцать пять — уже мало что надо. Пятьдесят — настоящая старость, угасание духа, увядание тела.

Женщины стареют раньше мужчин? Смотря кто…

Народная молва считает, что алкоголизм — скорее «мужское» явление. Точнее сказать, что мужской алкоголизм намного более заметен. Мужчина выпил — и сразу у него потребность «идти в люди», общаться, что-то рассказывать, развивая темы самого интимного содержания.

Дамы не испытывают такой потребности, или испытывают ее намного слабее. Великое множество дам тихо спиваются, не особо привлекая к себе внимания. Не меньшее число женщин даже и пьют умеренно… им этих небольших доз хватает, у них нет физической зависимости от алкоголя. Но они и в молодости ничего не хотели, ни к чему особо не стремились. Не были ни на что способны.

После сорока они — фактически старухи; если и не физически, то психологически. Они тихо сидят по своим нищенским квартиркам и как-то тихо доживают. Они реже лишаются квартир, чем их сверстники-алкоголики, они меньше рассказывают о своих вымышленных любовных победах, да и вообще меньше заметны. Статистики нет, я могу дать только самую примерную оценку, основываясь на различных источниках. Получается, таких бедолаг — не менее 10 % от общего числа женщин. Немало…

Я понимаю, что мои описания глубоко негламурны, а также негалантны и политически некорректны. Но у этих описаний есть одно немалое преимущество — они реалистичны. В мире, где мы живем, сложились именно такие типажи и под влиянием именно таких условий жизни.

Два озверевших от женской крови насильника угнетателя сидели, попивая винцо, а в небе над ними летали Туполевы и Илюшины; с потолка светил нитью накаливания эдисон; на электрической плите грел пищу фарадей; рядом на стенке, ожидая вызова, висел белл; под окном ждал своего хозяина форд с дизелем; где то за стенкой чуть слышно играл моцарта трёхпрограммный маркони; в шкафу среди прочих висело старое платье жены а ля версаче, отстроченное зингером; в морозильнике линде ждала своего часа запотевшая бутылка Менделеева; на табуретке рядом лежал первопечатник Фёдоров; за окошком радовался потеплению Цельсий… Весь мир, куда ни глянь, был наполнен насилием и угнетением. И всё, всё, что напридумывали насильники, было направлено исключительно на одно — на угнетение женщин. Даже стиральные и посудомоечные машины. Даже профеминистические законы, принятые патриархальными угнетателями в последние десятилетия, и те были направлены целиком на скрытое угнетение женщин.

В 1997 году в Англии при переходе через улицу было задавлено насмерть или ранено 4 132 ребёнка, из них 2 460 мальчиков и 1 672 девочек. Мальчиков на 788 больше. Потому что мальчики и мужчины чаще склонны рисковать, надеяться на авось. Кроме того, они более нетерпеливы. В отличие от женщин, которые более осторожны.

Это прекрасный пример того, что при самых благоприятных условиях мальчики, юноши, мужчины живут в поле большего риска. Да и вообще мужской организм — своего рода эксперимент природы. Мы словно сделаны из большего числа хуже подогнанных друг к другу деталей.

На 100 женских зачатий приходится 156 мужских.

На 100 девочек рождается 109 мальчиков

На 100 девушек 20 лет — уже только 90–95 юношей.

На сто женщин 40 лет — 70–80 ровесников.

Грустно. Мы чаше оказываемся ночью на обледенелой трассе, на пожарной лестнице, с двустволкой в руках, на захлестываемом волнами корабле. Мы выполняем самую трудную, опасную, сволочную, пачкающую работу. В случае опасности мы делаем шаг вперед, закрывая собой женщин и детей. Это не плохо и не хорошо — просто мир так устроен.

Пока США жили тихо и мирно, феминизм там был на подъеме. А вот как грянуло 11 сентября 2001 года, так американская журналистка Энн Колтер написала: «…Феминистки ненавидят оружие, потому что оружие напоминает им о мужчинах. Закипая, одна из феминисток… объясняет: «Так же, как секс — это абсолютное оружие патриархата, используемое, чтобы проникать и обладать женщинами, единственная цель оружия — нанести вред жертве. Контроль над оружием является, таким образом, средством «обуздать вековечный патриархат».

Если вы не поняли, насколько абсурдно разоружать мужчин, неожиданное нападение на США 11 сентября — хорошее тому напоминание. Мы видим мужчин, разбирающих развалины Торгового центра, мужчин, летящих бомбить Афганистан, и мужчин на земле, готовящихся к захвату Осамы бен Ладена…

Когда Америке угрожают извне, мужчины поднимаются на её защиту. Естественно, феминисток такой поворот событий приводит в раздражение. Но теперь, когда это реальная война, а не голливудский блокбастер «Солдат Джейн»… вооруженные силы нуждаются в женщине, как рыба в велосипеде. Болтовня о мужском патриархате и фаллическом оружии теперь звучит так же глупо, как рассуждения о том, что Фюрер остановился бы в Чехословакии…

Мы должны преклонить наши колени перед Богом прямо сейчас за то, что для мужчин является естественным бороться, защищать и умирать».

Русские крестьяне расселялись, выбрасывали выселки в Поволжье, Предуралье и в Сибирь. Кто разведывал новые места? Кто выбирал место для будущей деревни, а потом рубил первые избы, чтобы семьям было где разместиться?