Николай Модестов - Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы

Он всегда был яркой личностью. Школу закончил с золотой медалью. Поступил в Краснодарское высшее военное краснознаменное училище, где также учился на «отлично». Вот фрагмент из характеристики курсанта Алексея Евстафьева: «Отличается исключительными способностями в области точных наук, феноменальной памятью, всесторонней развитостью, эрудированностью и целеустремленностью».

Трудно сказать, что вдруг случилось с молодым человеком. Но на втором курсе он начал систематически нарушать дисциплину, несколько раз убегал в самоволку, неоднократно помещался на гауптвахту. В конце концов руководству учебного заведения это надоело, и в ноябре 1985 года специальным приказом по училищу Евстафьев был отчислен. Службу он продолжил в звании сержанта в войсковой части Ржева. А в мае 1986 года его уволили из вооруженных сил на общих основаниях.

На этой страничке биографии героя я намеренно останавливаюсь так подробно. Как видно, никакими серьезными недугами он не страдал. Все это вдруг появилось позже, когда Евстафьев в качестве обвиняемого оказался в стенах Бутырского изолятора.

Начало перестройки, зарождение кооперативного движения, новые экономические отношения и фантастические перспективы… У человека, обладающего незаурядными способностями, да еще инициативного и амбициозного, другого выбора не было. Он стал кооператором. Бросив институт, куда без труда поступил после армии, Евстафьев с головой погружается в коммерцию. Он работает ревизором производственного кооператива «Павлин» и одновременно организует кооператив «Треугольник». Каков был профиль «ростка» новой экономики, история умалчивает. Но уж точно не выпечка пирожков и не пошив юбок из модной в те времена «варенки».

В июне 1989 года Евстафьев был задержан сотрудниками милиции за незаконное ношение оружия. У него был изъят пистолет испанского производства с боекомплектом. Оказавшись в «неудобной» ситуации, двадцатитрехлетний кооператор предложил милиционерам купить свою свободу за 500 тысяч рублей.

С тех пор утекло столько воды, что иной читатель и не поймет, каков был размер предложенной взятки. Поэтому напомню, что в конце восьмидесятых средняя зарплата госслужащего равнялась 150 рублям, а должностной оклад милиционеров младшего оперативного состава приближался к ста рублям. Тем не менее служивые от взятки отказались, и Евстафьев впервые оказался на тюремных нарах.

При обыске в кооперативе «Павлин» был найден арсенал незаконного оружия: пистолеты, автоматы, обрезы, патроны, гранаты… Но не торговля оружием была основным занятием сотрудников кооператива. Евстафьев занимался более серьезным и прибыльным делом. А иначе откуда в офисе «Павлина» милиционеры изъяли миллион рублей наличностью и еще на три миллиона различных ценностей? И, наверное, неспроста скромного кооператора охраняли действующие сотрудники спецназа ГУВД Московской области. Уже тогда Евстафьев одним из первых занимался обналичкой кредитов через первые российские коммерческие банки, скупал разорившиеся кооперативы, продавал «воздух», оформляя договоры на несуществующих юридических лиц.

Казалось, что впереди буревестника перестройки ждут суд, приговор и отбытие в места не столь отдаленные. Но время было лихое, и то, что произошло дальше, далеко не самое странное и загадочное из происшедшего. В 1992 году, несмотря на букет более чем серьезных обвинений — незаконное ношение оружия и хранение боеприпасов, хищение в особо крупных размерах, подделка документов и должностной подлог, — Евстафьев выходит на свободу с подпиской о невыезде и тут же скрывается. Как любили писать когда-то в «правильных» детективных романах — на путь исправления вставать он и не думал.

Позже выяснится, что настоящим, масштабным, вровень своему криминальному таланту делом он занялся только тогда. И размах его деятельности не шел в сравнение с какими-то жалкими кооперативными махинациями.

В 1996 году от негласных сотрудников уголовного розыска начали поступать сообщения о том, что в столице действует необычное преступное сообщество. Оно успешно занималось операциями с выморочным жильем. Для тех, кто не знаком с этим термином, поясню, что выморочным жильем называют квартиры или комнаты, которые после смерти их законных хозяев остаются невостребованными и переходят в собственность государства. Их-то и решили прибирать к рукам Евстафьев и К°.

Начиная дело, никто из сотрудников прокуратуры и оперативников МУРа не мог представить, каковы масштабы этой аферы. Надо отметить, что всевозможные преступления, связанные с недвижимостью, уже стали к тому времени типичным явлением для Москвы. Причем преступления самые разные.

С началом приватизации появились банды, специализировавшиеся на убийствах одиноких стариков, имеющих квартиры или комнаты. Были и менее кровавые жулики. Они просто спаивали деклассированных домовладельцев, подсовывали им на подпись соответствующий документ и выбрасывали из квартир. Немало и других примеров: с незаконным подселением, продажей комнат… вместе с ничего не подозревающими хозяевами и множество других вариантов. Но то, что придумал Евстафьев, было просто и гениально.

В каждом районе Москвы достаточно неприватизированных квартир, которые после смерти хозяев переходят в собственность государства. Какое-то время такие квартиры обычно пустуют, информация о них никуда не поступает. Пауза выдерживается для того, чтобы подстраховаться на случай появления наследников или выяснения каких-то новых обстоятельств. Причем в иных случаях квартиры пустуют и пять, и шесть лет…

Евстафьев рассудил по-другому. Зачем отдавать такие ценности государству? Не лучше ли прибирать квадратные метры к рукам? И маховик афер начал раскручиваться.

Ключевым звеном в махинациях были федеральные судьи, которых Евстафьев сумел втянуть в орбиту своих авантюр. По его просьбе судьи направляли запросы в различные инстанции, и Евстафьев получал точные сведения об освободившихся квартирах. Со временем у него появились и свои собственные источники. Информаторами были чиновники ДЕЗов, паспортных столов, участковые, работники отделов ЗАГС, государственной налоговой инспекции, нотариальных контор и территориальных бюро технической инвентаризации. Все они — разумеется, не бескорыстно — выдавали жуликам строго конфиденциальную информацию об освобождающихся квартирах и наличии наследников у умерших хозяев.

Но найти пустую квартиру — только полдела. Дальше начиналось самое сложное и рискованное. И тут талант Евстафьева проявился во всей полноте.