Алексей Кочетков - Черное солнце Украины

В «азовском движении» не скрывают того, что собираются брать власть не в результате каких-либо выборов, а неконституционным путём. Главное, что для этого необходимо, — это рост экономической и политической нестабильности в стране. И «Национальный корпус» постарается сделать всё от него зависящее, чтобы такая нестабильность усилилась. «Чем хуже стране — тем лучше для партии». Этот принцип «Национальный корпус» не собирается снимать с повестки дня.

В этой стратегии присутствует одно очевидно слабое звено. Когда хаос достигнет крайних пределов, украинская государственность рухнет. Для преодоления такого хаоса необходимы резервы, в том числе и интеллектуальные, которыми «Национальный корпус» не обладает. «Азовское» движение способно ввергнуть Украину в хаос, но не способно её из этого состояния вывести.

В связи с этим неизбежно возникает вопрос: что будет с Украиной дальше? В любом случае решать это будут уже не украинцы. И сама эта проблема к украинской истории относиться не будет по причине отсутствия таковой.

24 августа 1991 года тысячи жителей Киева и других украинских городов вышли на улицы, бурно отмечая провозглашение независимости страны. На карте мира появилось новое государство — Украина. Казалось, перед страной открывается светлое, счастливое будущее — в полном соответствии с надеждами, сформированными в общественном сознании представителями советского перестроечного либерализма. И лишь немногим гражданам этого юного государства было понятно в тот момент, что Акт провозглашения независимости, принятый местным Верховным Советом, стал началом заката и страны, и общества. Подобно тому, как частное, внешне нейтральное событие в жизни человека включает программу, результатом которой становятся болезнь и смерть, обретение Украиной политической независимости неизбежным образом втолкнуло её на путь распада и утраты ею не только государственности, но культурно-исторической целостности.

На первый взгляд, историческая жизнь, как и жизнь отдельного человека, предполагает возможность выбора, вследствие чего итоги жизни не кажутся предсказуемыми. Но внутри этой жизни присутствуют свои закономерности и схемы, предельно сужающие возможности подобных выборов. Исторические решения подчиняются нормам исторической рациональности — тому, что в сфере фактов проявляет себя в качестве тенденций становления. И такие тенденции предопределяют итоговые результаты исторических процессов.

Формирование независимой Украины изначально включало в себя ряд базовых, структурных противоречий, предопределяющих вектор становления этого государства. Именно такие противоречия и формируют программу жизни украинского общества и государства. Важнейшее из этих противоречий связано с реальными, действительными обстоятельствами формирования и последующего существования украинского общества, с одной стороны, и качественными характеристиками украинской политической элиты — с другой.

Генезис Украины как культурно-политической общности органически связан с историей Русской цивилизации, является одним из аспектов этой истории. Само название региона напоминает об этом предельно чётко, непосредственно: Украина — это то, что находится у края. В этом контексте подобные образования, а русская история знала множество украин и краин, не могут являться чем-то самодостаточным, они всегда — части чего-то более глобального, более общего. Край — это отдельный элемент, указывающий на границы той целостности, в организм которой он интегрирован. Особенность юго-западной Украины была связана с тем, что она очерчивала границы Русской цивилизации на западном направлении. За этим краем находилась Европа, отношения с которой для Русской цивилизации почти всегда были более значимыми, чем отношения с южными и восточными соседями. Такое географическое положение предопределило высокое значение юго-западной Украины для русской жизни и, в итоге, выделило данную территорию из всех подобных. Имя нарицательное превратилось в имя собственное, и пограничный край превратился в особый регион — Украину, со своей особой культурно-исторической спецификой. Тем не менее, индивидуализируясь, этот регион по-прежнему оставался частью России и, по большому счёту, в значительной степени остаётся таковым до сих пор.

Эта глубинная связь с Россией непосредственно отразилась и на этническом составе региона, и на его культурных особенностях. Украина — страна, в которой, безусловно, преобладает русское население. Главным языком этой страны всегда являлся русский язык, включающий в себя обилие различных диалектов и языков «синтетических форм», возникших в процессе взаимодействия русских диалектов с польскими. Подобная ситуация, при которой классический русский язык активно взаимодействует со своими частными (диалектными) модификациями, не являлась чем-то особенным для России конца XIX — начала XX века. Нечто похожее можно было увидеть на севере страны, в Архангелогородской губернии, а также в южнорусских регионах, географически примыкающих к Кавказу. Различия между русским языком и его диалектами были не большими, чем, например, различия между тем же русским и поморским диалектом.

Ситуация стала меняться после Первой мировой войны и Великой русской революции 1917–1922 гг. Именно большевики, столь ненавидимые современной украинской властью, несут ответственность за формирование украинской нации и создание украинской государственности. Отчасти следуя марксистской догме о необходимости самоопределения народов, отчасти подчиняясь импульсам банальной русофобии, широко распространённой в среде российской социал-демократии дореволюционного периода, российские коммунисты создали Украину как относительно самостоятельное культурно-политическое образование. Изначально это образование было продуктом политического конструирования, предвосхищающего аналогичные процессы в современной, постколониальной Африке и в ряде других регионов Третьего мира. Создав Украинскую Социалистическую Советскую Республику [878], большевистское руководство не забыло включить в её состав и ряд русских земель, никогда не входивших в состав каких-либо краин.

Вслед за временем политического конструирования последовало время конструирования социального. Коммунистическая власть начала активно создавать культурно-социальную общность под названием «украинский народ». Именно тогда один из диалектов русского языка превратился в украинский язык, а жители Украины стали особым народом в семье восточнославянских народов. Процессы украинизации регионов Юго-Западной России активно шли уже с середины 1920-х годов, но, тем не менее, итоги этого процесса оказались достаточно скромными, если оценивать их в соответствии с теми ресурсами, что были затрачены на производство украинской нации. К началу 1990-х годов Украина была двуязычным обществом, ведущим языком в котором по-прежнему оставался русский. Большинство населения формально были украинцы — согласно данным 1989 года они составляли 72,73 % населения республики, доля русского населения, соответственно, составляла 22,07 % [879]. Но особенность культурной ситуации в стране была связана с тем, что большинство украинского населения своим родным языком считало русский, а украинского языка либо не знало, либо пользовалось им неохотно и эпизодически [880]. По сути, Украина была южнорусским государством, связанным с Большой Россией глубинными культурно-историческими связями, которые дополнялись тесной экономической интеграцией. Представление о существование некой особой «украинской нации» являлось, всего лишь, одним из политических мифов, активно популяризируемых вначале коммунистами, а после 1991 года националистами.