Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Он не испытывал энтузиазма новообращенного, не испытывал догматизма верующего, к которому вера перешла по наследству. Его убеждения были сильнее потому, что выковывались они у него постепенно и очень болезненно, его собственными размышлениями. Подняв трубку, чтобы позвонить Джеку, он испытывал спокойную гордость.

"Ты помнишь, когда-то давно, когда мы встретились в хижине, я сказал, что есть много вещей, о которых я вам не буду рассказывать? — спросил Туоми. — Так вот, теперь я готов рассказать вам все".

"Каарло, ты уже готов довольно давно, — ответил Джек. — Но мы решили, что будет лучше подождать, пока ты поймешь это сам. Мы встретимся с тобой завтра в семь часов вечера."

В январе Туоми стал готовиться к "отпускной поездке" в Москву, как его инструктировал Галкин. Центр прислал ему фальшивый американский паспорт, метрическое свидетельство, вместе с приказом представить на рассмотрение план, который позволит ему выехать в мае или июне. В пакете из Москвы содержались также следующие инструкции: "На протяжении последующих двух месяцев удостоверься, есть ли ракетная база на расстоянии 3,5 км к югу от Свонтона в Фрэнклин Каунти, Вермонт. Если база существует, доложи, на каком берегу реки Миссисква она расположена и составь карту с ее точным расположением. Кроме того, определи, есть ли ракетная установка в двенадцати километрах к северу от Элизабеттауна, штат Нью-Йорк, в горах Адирондак. Будь чрезвычайно осторожен и заранее запасись объяснением, чтобы суметь объяснить свое присутствие в этих районах, если тебя спросят об этом. Жена и дети в порядке. Шеф".

В соответствии с приказом дать знать о получении донесения отправлением антисоветского заявления в делегацию при ООН, Туоми написал на открытке с изображением мадонны: "Господа, большинство членов ООН платят свои налоги без проволочек. Я не могу понять, как это такая большая и сильная страна как ваша заявляет о том, что не может платить своих долгов. Искренне ваш, М. Аклин".

ФБР переговорило с Питером Бербенком, главой пароходной фирмы, и Туоми сообщил Центру, что устроил себе отпуск с июня до сентября. Он докладывал, что объяснил своему начальнику о своем стремлении провести несколько месяцев в Финляндии в поисках родственников своих родителей.

Поездка в конце апреля в Вермонт и северную часть штата Нью-Йорк была настоящим развлечением. Обе базы находились именно там, где русские указали их местоположение (обе были ликвидированы с тех пор). Для Туоми было настолько легко отметить их на карте, что у него, Джека и Стива оставалось время имитировать рыбалку. В первую ночь они нажарили на огне на ужин свежепойманную форель, сидя у прозрачного ручья в Вермонте. В следующий вечер они наслаждались колбасой и оладьями на ежегодном фестивале Мейпл Шугар в Элизабеттауне. Туоми приехал отдохнувшим и успокоившимся, но в своей квартире он нашел ошеломившее его послание из Центра.

"Своим безрассудным и своевольным поведением Вы рисковали безопасностью как своей, так и Вашей миссии, — начиналось послание. — Вам было сказано представить на рассмотрение только план вашего отпуска, а не заниматься его устройством. Теперь же Ваше путешествие откладывается. Аннулируйте — все Ваши приготовления. Прекратите всяческие отношения с Вашими друзьями, чтобы позже не было необходимости объяснить Ваше отсутствие кому бы то ни было. Немедленно сообщите о Вашем согласии и готовности подчиниться. Шеф".

Реакция Москвы показалась Туоми иррациональной и невероятной. Он никоим образом не мог представить какой-нибудь план, связанный с отъездом из страны, не получив на это разрешение своего начальника. Кроме того, внезапный разрыв столь тщательно налаженных отношений с друзьями оказался бы куда более подозрительным, чем все, что он делал до сих пор. Теперь Центр приказывал ему отбросить все. В тот вечер он послал зашифрованный подробный разумный протест, прося Центр передумать.

Ответ из Москвы был кратким: "Прекратите все отношения с друзьями и ждите дальнейших инструкций. Шеф". Туоми стал волноваться еще больше, когда Центр не сигнализировал ему о получении его доклада и карт с ракетными установками. Прокравшись к тайнику, который он посетил за два дня до этого, он увидел, что они находятся все еще там в магнитной коробке.

"Что случилось?" — спросил он Джека и Стива.

"По-видимому, довольно многое, — ответил Джек. — Не остается ничего другого, как подыграть им и посмотреть, что получится".

Туоми не мог знать, что советская разведка в большей части мира извивалась в судорогах от травмы, вызванной разоблачением полковника Олега Пеньковского. Благодаря своей карьере и женитьбе Пеньковский занимал такое положение в советском обществе, которое давало ему доступ к секретам, за которые на Западе заплатили бы любую цену. Поставляемая им информация убедила Соединенные Штаты во время кубинского кризиса, что они обладают важным военным преимуществом перед Советским Союзом и что русским это было известно. Ему были известны поименно важные советские шпионы и советские операции. Теперь у русских не было уверенности, кто и как был скомпрометирован. Были уволены генерал Иван Серов, начальник военной разведки, и несколько из его высокопоставленных заместителей. Операции были остановлены в самом разгаре. Агенты переводились с места на место или же их массами привозили домой либо ради их безопасности, либо подозревая их. Результатом было смятение, граничащее с хаосом.

8 июня Центр дал знать о получении данных о ракетных установках, которые Туоми послал через другой тайник. Однако он не давал дальнейших наставлений и даже намеком не упоминал о его будущем. После работы в пятницу 28 июня он поехал на запад, намереваясь повидать друзей в Чикаго и поехать на несколько дней к северным озерам. В первый его вечер в Чикаго ему позвонили.

"Мне жаль портить твою поездку, — сказал Джек, — но случилось нечто важное. Тебе придется завтра во второй половине дня вылететь в Вашингтон. Закажи билет сейчас же и позвони мне. Я буду встречать тебя в аэропорту".

В Национальном аэропорту Вашингтона Туоми встречали Джек и Дон, старший агент, остановивший его на улице в Милуоки четыре года тому назад. Они поехали сразу же в номер в мотеле в Арлингтоне, штат Вирджиния. Два других старших агента ФБР уже ждали его там.

"Каарло, я думаю, что иногда ты задумывался над тем, как ты поступишь, если тебе придется решать, где провести оставшуюся часть жизни, в Советском Союзе или в Соединенных Штатах, — начал Дон. — Мне очень неприятно говорить тебе об этом, однако пришло время принять это решение. У нас есть основания полагать, что очень скоро тебя отзовут домой. Мы также думаем, что обратно тебя больше не пришлют.