Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Приняв во внимание его характер и раскаяние, суд с согласия семей убитых, приговорил Сташинского всего к восьми годам заключения как сообщника в убийстве. Объявляя приговор, председатель суда заявил:

"В силу доказательств, представленных на этом процессе, вина тех, от кого он получал эти приказы, несравненно больше… Советская тайная служба не убивает больше по своему собственному усмотрению. Убийство совершается теперь по особым правительственным приказам. Политическое убийство стало, так сказать, законным".

Дезертирство Сташинского, его процесс и публичные показания произвели сильный травмирующий эффект как внутри КГБ, так и в партийной верхушке. По меньшей мере семнадцать сотрудников были уволены или понижены в должности, согласно рассказу бывшего майора КГБ Анатолия Голицина. Несмотря на все источники и изобретательность советских пропагандистов, никоим образом нельзя было оправдать и объяснить ставшие известными доказательства того, что Кремль столь цинично замышлял убийство граждан в мирное время. Кроме этого, советское руководство понимало, что повторение дела Сташинского может серьезно препятствовать их усилиям улучшить международные отношения после кубинского кризиса.

Кремль не мог заставить себя отказаться совершенно от убийства как орудия советской внешней политики. Отделу 13 была оставлена возможность убивать и охотиться за избранными дезертирами как из Советского Союза, так и из восточноевропейских стран-сателлитов. Однако в конце 1962 или в начале 1963 года руководство резко сократило практику покушений, и КГБ было сказано, что отныне в мирное время людей будут ликвидировать лишь при наличии особых условий. Юрий Носенко, на основании информации, которую он не вправе разглашать, считает, что КГБ пришел к заключению не доверять совершение убийств в будущем таким советским сотрудникам, как Хохлов и Сташинский, а передать это наемным иностранным преступникам или нелегальным агентам других национальностей, которых не так-то легко будет связать с Советским Союзом.

В середине 60-х годов западные разведывательные службы различили некоторую перемену в операциях Отдела 13, упор в которых перешел от покушений к саботажу. Они также разглядели контуры нового советского понятия о саботаже. Конечно, КГБ всегда стремился создавать дремлющие агентурные сети, которые можно было пустить в действие в военное время в качестве пятой колонны против важных оборонных установок и военных объектов. Однако исключительно успешная дезинформационная операция в 1959 году, в которой агенты Отдела 13 осквернили еврейские святыни в Западной Германии, продемонстрировала, какого большого психологического эффекта могут добиться физические действия. Возможно, под влиянием грозного генерала Ивана Агаянца, задумавшего свас-тиковую операцию, КГБ пришел к выводу, что широко распространенный скоординированный саботаж может парализовать волю нации и ее способность реагировать на международный кризис, за исключением войны. Конкретно, он предусматривал ввергнуть иностранные столицы в состояние паники и хаоса, остановив транспорт, отключив электричество, разрушив систему водоснабжения и блокировав центральные транспортные магистрали. По расчетам КГБ саботаж должен сопровождаться массовыми демонстрациями и пропагандой против любых действий правительства, направленных на преодоление кризиса.

Когда Отдел 13 стал Отделом "В", вследствие реорганизации КГБ в 1968–1969 годах его основной персонал состоял из 50–60 сотрудников, обученных различным формам насилия и знакомых с определенными географическими районами мира. Вдобавок к этому, сотрудники Отдела "В" находились во всех крупных советских посольствах за границей. В их обязанности входила оценка объектов для саботажа, вербовка и руководство местными агентами, которых можно было употребить как диверсантов или убийц, а также поддержка нелегальных агентов Отдела "В". В связи со строгими тайными ограничениями, введенными после дезертирства Сташин-ркого, сотрудники Отдела "В", в Москве и за границей, пытались скрыть даже от своих коллег по КГБ работу в этом отделе. Благодаря секретности и осторожности, Отделу 13 удавалось сохранить в тайне свое дальнейшее существование в реконструированной форме, но, начиная с лета 1971 года, целая серия следующих друг за другом событий показала, что он еще существует и работает очень усердно.

"Пари-Матч" за 14 августа 1971 года опубликовала интервью с Яном Сежня, чехословацким генералом, бежавшим в Соединенные Штаты в 1968 году. Сежня заявил, что под советским руководством народы Варшавского пакта насадили в Западной Европе и Северной Америке пассивные сети диверсантов, которые должны были уничтожить жизненно важные объекты в случае войны. Однако он также указал, что Советский Союз предполагал использование этих диверсантов и в невоенных условиях. Например, Сежня доложил, что на тайных совещаниях объединенного штаба стран Варшавского пакта обсуждался план диверсий в лондонском метро в случае "серьезных политических трудностей". Согласно этому плану коммунистические агенты будут также подстрекать к массовым демонстрациям, а затем обвинят британское правительство в умышленной остановке метрополитена, чтобы предотвратить протесты общественности.

Сежня в качестве секретаря партии, назначенный следить за работой Министерства обороны Чехословакии, регулярно посещал совещания командного состава стран Варшавского пакта, где и получил эту информацию. Все, сказанное им совпало с тем, что западным разведывательным службам было уже известно из других источников. Однако при отсутствии независимого официального подтверждения, трудно было принять его заявления. К тому же коммунистические приготовления к диверсиям в. крупных горо-дах в мирное время настолько противоречили духу детанта, что мало кто на Западе хотел верить этому.

Через месяц после беседы с Сежней, умный и обаятельный русский тридцати четырех лет, по имени Олег Адольфович Лялин, попросил и получил политическое убежище в Лондоне. В официальном заявлении, появившемся в прессе 24 сентября 1971 года, Министерство иностранных дел Британии сообщило: "Этот человек, бывший сотрудник КГБ, обладает некоторой информацией и документами, включая планы по инфильтрации агентов с целью саботажа". Британцы без лишнего шума арестовали несколько человек, включая двух киприотов, работавших в Лондоне портными. 2 октября "Дейли Мейл" цитировала "важный британский, источник", предсказавший, что процесс "потрясет страну". В газете говорилось: "Самым сенсационным разоблачением может оказаться тот факт, что русские собирались разрушить жизненно важные объекты даже в мирное время". Через две недели Генеральный прокурор Великобритании, сэр Питер Роулинсон, отбросил всякие сомнения относительно значения Лялина и того, что он представлял. В письменном ответе на вопрос, заданный ему в Парламенте, Сэр Питер писал, что Лялин занимал "важный пост" в отделе КГБ и в его обязанности "входила организация саботажа в Объединенном Королевстве". Генеральный прокурор продолжал: "После предоставления г-ну Лялину убежища, есть значительные основания для беспокойства за его личную безопасность, усиливаемые тем фактором, что обязанности его отдела при КГБ включают также устранение отдельных людей, считавшихся врагами СССР. Мы продолжаем беспокоиться".