Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Целью этого тайного движения, по мнению Рауля, было смещение Фиделя и установление просоветского режима. Он привел высказывание одного из арестованных заговорщиков о целях заговора; "Мы бы сильно приблизились ко всем направлениям (советской) политики… Группа действовала бы в интересах защиты положения Советского Союза в свете современных событий, таких как, например, недавний конфликт на Ближнем Востоке, а также разъяснение политики СССР в деле мирного сосуществования. Группа постепенно внушила бы народным массам доверие к солидарности Советского Союза с нашей революцией. Она бы заверила народ, что Советский Союз никогда не оставит нас одних перед лицом империалистов".

Названные Раулем кубинские заговорщики были профессиональными революционерами, коммунистами старого времени, бросившими в свое время вызов Фиделю, среди которых был также Анибал Эскаланте, получивший разрешение вернуться в страну. Однако с гораздо большей злостью говорил Рауль о сотрудничавших с анти-кастровской фракцией советских представителях, и он назвал большое число сотрудников КГБ. Среди них выделялись Рудольф Шляпников, второй секретарь советского посольства; Михаил Рой из агентства "Новости"; "журналист" Вадим Лестов; несколько находившихся при ДГИ советников КГБ, которых Рауль назвал лишь по их испанским кодовым кличкам.

Рассказывая о двух кубинских коммунистах, встретившихся с офицером КГБ Роем "на углу одной из улиц Ведадо (западная прибрежная часть Гаваны) и отправившихся с ним на длинную прогулку в автомобиле, принадлежащем советскому "журналисту", Рауль заявил: "Если вы хотите задать кому-нибудь несколько обычных вопросов, вы приглашаете его к себе домой или идете к нему в гости, или заходите к нему в бюро; но если же вы занимаетесь конспиративной деятельностью… применяя при этом классический метод сбора информации, вы назначаете встречу на углу какой-нибудь улицы, вас забирают на машине, вы отправляетесь на длинную медленную прогулку". Бывший тогда главой ДГИ Мануэль Пинейро Досада, выследил Эскаланте, когда последний встречался возле советского посольства с сотрудником КГБ, главным советником ДГИ. Рауль рассказал еще об одной встрече между антикастровскими коммунистами и офицером КГБ, имевшей место на борту советского траулера. Он даже процитировал одного из них, якобы, сказавшего офицеру КГБ: "Все дело в том, что Фидель хочет превратить Кубу в центр вселенной, а сам стать важнее Маркса". Другой из заговорщиков сказал: "Никто не может понять Фиделя; он просто сумасшедший".

Возможной причиной такого обилия деталей, сообщенных Раулем партийным руководителям, являлась суровость наказания, которому собирался подвергнуть заговорщиков Кастро. Эскаланте, ветеран Кубинской Коммунистической партии с 1932 года, был приговорен к пятнадцати годам тюремного заключения; тридцать четыре других видных коммуниста получили от двух до двенадцати лет. Приговоры сопровождались новыми чистками в рядах заподозренных в неверности Фиделю кубинцев. И опять Кастро и его действенная внутренняя шпионская система расстроила планы Советского Союза. Еще никогда с момента захвата власти Кастро советско-кубинские отношения не были так натянуты.

Неожиданно весной 1968 года Советский Союз сократил экспорт советской нефти на Кубу. Из-за нехватки горючего остановились заводы по обработке сахара, фабрики и транспорт вообще; остров был охвачен экономическим кризисом. В почти безумной попытке оживить гражданскую экономику Рауль отдал ей треть военных запасов нефти. Русские прекратили и другие поставки. Стали закрываться заводы, рабочих были вынуждены посылать на сельскохозяйственные работы. Кремль, подождав достаточное время, чтобы дать возможность Фиделю и Раулю увидеть надвигающуюся полную экономическую разруху, предложил сделку.

СССР предлагал возобновление снабжения, улучшение качества экспортируемого сырья, увеличение ввоза сельскохозяйственных машин, увеличение импорта кубинской продукции и установку на Кубе атомных электростанций. Взамен русские требовали, чтобы Кастро навсегда прекратил какую бы то ни было критику Советского Союза, чтобы он разрешил присутствие пяти тысяч, по меньшей мере, советских специалистов для руководства всеми отраслями экономики, а также чтобы он полностью подчинил ДГИ КГБ. Их самое главное требование лишь подразумевалось: Кастро должен делать то, что ему говорят.

В августе 1968 года, когда зарубежные коммунистические лидеры во всем мире, от Китая до Чили, осудили вторжение в Чехословакию, Фидель Кастро, этот ярый враг империализма, встал на его защиту. "Советский Союз, — сказал он, — прав, пытаясь предупредить "тем или иным путем" развал социалистической страны". Начиная с того времени и по сей день он послушно следует советской линии. В 1970 году в напечатанном в "Известиях" интервью, Рауль Кастро сказал: "Мы многому научились в прошлом. Мы повзрослели. Поэтому мы уверены, что возможности дружбы и сотрудничества между Кубой и Советским Союзом стали сейчас гораздо более определенными". Со времени кубинской капитуляции в 1968 году брат Кастро служит самым сильным связующим звеном между Москвой и Гаваной.

Медленно, но верно овладевал Советский Союз своим новым приобретением — ДГИ — вводя туда все те виды контроля, которые он использует в других разведывательных службах стран-сателлитов. Дабы послушание сотрудников ДГИ было более приемлемым для них самих, все основные приказы Москвы, касающиеся политики правительства, реорганизаций и новых операций, передаются через Рауля Кастро. Чтобы удостовериться в выполнении приказов, КГБ усилил вербовку сотрудников ДГИ в качестве советских агентов и поместил генерала Виктора Семенова в кабинете рядом с комнатой шефа ДГИ. Семенов должен санкционировать годовые оперативные планы всех отделов ДГИ. Вместе со своими подчиненными из КГБ он контролирует все операции, когда дело касается какого-либо важного агента ДГИ. С помощью Рауля КГБ избавился от Мануэля Пинейро Досада ("Красная Борода"), этого антисоветски настроенного директора ДГИ, и вместо него ввел туда Жозе Мендеза Коминчеса в качестве фактического руководителя. Теоретически ДГИ подчиняется Пинейро — первому заместителю Министра внутренних дел, однако на практике ему позволяется только руководить политикой кубинской поддержки "освободительных войн"; Мендез же делает все возможное, чтобы держать его в неведении относительно операций ДГИ.

Весной 1970 года Рауль вернулся из Москвы со множеством приказов, целью которых была полная реорганизация ДГИ и другие значительные перемены. По требованию СССР численность кубинской армии была сокращена, а высвободившиеся средства переданы секретной службе. ДГИ стала расширяться, и число ее штатных сотрудников достигало двух тысяч, в дополнение к четыремстам агентам, занимающимся под руководством Пинейро поддержкой террористических организаций и разжиганием партизанских войн. Оставив без внимания возражения Министерства Иностранных Дел, ДГИ захватила дополнительно около 130–140 дипломатических постов в кубинских посольствах во всем мире. Впервые кубинцы стали назначать сотрудников разведки на должности послов в неафриканских странах. В 1971 году восемь из десяти сотрудников кубинского посольства в Лондоне были офицерами ДГИ. В том же году на пост посла Кубы в Японии был назначен сотрудник ДГИ Рикардо Кабисас Руиз. Такие дипломаты постоянно вооружены, а кубинские посольства похожи на арсеналы с козлами для автоматов, ручными гранатами и советской взрывчаткой, которые провозятся в мешках с дипломатической почтой.