Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

В апреле 1969 года Объединенная Экономическая комиссия Конгресса Соединенных Штатов опубликовала краткий доклад с трактатом Бейтса по советскому жилищному вопросу. Он начинался так: "Советский Союз является первой и пока единственной страной в мире, разрешившей (курсив авт.) проблему предоставления приемлемых, низкой стоимости жилищных условий для огромного количества своих граждан.

По прошествии нескольких лет — лет десяти — возможно всеми вс всем мире будет признано, что жители СССР располагают лучшими из всех больших стран жилищами. Огромным будет политическое значение такого положения. Соединенные Штаты будут страдать от разрушительных сравнений".

Восхваляя Советский Союз за "проведение в жизнь беспримерного пионерства в области мотивации и организации человеческих масс", Бейтс отмечает, что советские проектировщики, в отличие от американских, не тратят площадь на "расточительные приспособления для занятий спортом, дома для развлечений или же просто для личного престижа". Он объяснял: "Советским идеалом урбанизации является возвышение общественной жизни на новый уровень человеческого познания". В заключение Бейтс пишет, что "все урбанизированные нации", вероятно, Соединенные Штаты включительно, вынуждены будут в конечном итоге соревноваться с "советской жилищной политикой и практикой".

Однако Бейтс, нигде во всем своем трактате, не цитирует ни единого независимого источника и не приводит никаких объективных сведений, будь то советские или какие-либо другие, в поддержку потрясающих открытий. Бравшие у него интервью люди спрашивали, что за основания у него были для таких уникальных заключений. Он отвечал, что начиная с 1959 года, он постоянно ездит в Советский Союз. "Мои заявления о советском жилищном вопросе основаны на личных наблюдениях, — сказал он, — я изъездил весь мир; больше любого другого американца видел то, что происходит в Советском Союзе. Нет, я не могу сослаться ни на какие правительственные отчеты или сведения; мои заявления основаны на личных наблюдениях. Мое свидетельство перед Объединенной Экономической комиссией?

Опять-таки оно было основано на моих личных наблюдениях". Бейтс отказался привести доказательства хотя бы одному из его экстравагантных утверждений. "Я посетил более 100 городов и селений в Советском Союзе, и я знаю, что там происходит. Мои связи? У меня просто нет времени перечислить все те многие десятки высокопоставленных авторитетных источников, с которыми я беседовал. Как бы там ни было, вы должны понимать, что я собираю свою информацию во время посещений заводов, беседуя с рабочими. Я занимался этим в большей степени, чем любой другой американец". Тем не менее Бейтс признает, что он не умеет ни говорить, ни читать по-русски.

Таким образом, сделанные Бейтсом заявления по поводу советских достижений в области жилищного вопроса опираются на его личные наблюдения, полученные им во время его путешествий в сопровождении советских чиновников и переводчиков. Однако они побудили американского заместителя министра торговли сделать нелепое заявление о том, что "Советский Союз намного перегнал Соединенные Штаты в разрешении злободневных жилищных нужд своего народа и вполне возможно, что он находится на пути к тому, чтобы стать первой страной в мире, уничтожившей безобразие трущоб". 8 июля 1969 года профессор Алмонт Линси из колледжа имени Мэри Вашингтон в длинном письме, опубликованном "Вашингтон Пост", цитировал это заявление, как свидетельство значительного советского экономического достижения. На сегодняшний день трактат Бейтса, опубликованный без всякого критического комментария уважаемой Объединенной Экономической комиссией, вошел в литературу о советском жилищном строительстве. Как таковой, он может еще долгие годы влиять на изучающих этот вопрос.

Действуя вне границ Советского Союза, КГБ провел несколько важных операций по дезинформации с применением физического насилия, рассчитанного на то, чтобы вызвать общераспространенные страхи или предрассудки. Французским властям удалось восстановить хронологически одну из таких операций, которая завершилась убийством.

В 1959 году СТБ, под руководством КГБ, начала отправлять по почте злобные неонацистские брошюры французским, британским и американским чиновникам, находящимся в Европе. Публикацию брошюр санкционировала несуществующая организация под названием "Воюющая группа за независимую Германию". Продолжающаяся пропаганда, исходящая от этой призрачной организации, создавала впечатление, что в Западной Германии действует банда возродившихся нацистов-фанатиков.

Весной 1957 года четыре чешских сотрудника разведки — Милослав Куба, Роберт Тер, Милан Копецкий и Станислав Томее — отправились в Париж. Куба, специалист по взрывчатке, соорудил мощную бомбу, которая помещалась в коробке из-под сигар. Прибыв, чехи отравились к почтовому отделению, что на бульваре Дидро, 25 в Париже и отправили оттуда посылку, которая казалась ничем иным, как коробкой хороших сигар. Она была адресована Андре-Мари Тре-мо, префекту департамента Баж-Рэн и должна была прибыть на его квартиру в Страсбурге 17 мая. Вечером семнадцатого числа префект давал обед в честь французской парламентской делегации, встречавшейся в Страсбурге. Русские и чехи надеялись, что он предложит своим гостям послеобеденные сигары. Он бы так и сделал, если бы его жене не захотелось самой открыть коробку, прибывшую утренней почтой.

КГБ надеялся, что ему удастся уничтожить нескольких членов парламента и обвинить в этом несуществующих неонацистов. Вместо этого погибла лишь хозяйка дома. Тем не менее распространяемые КГБ в европейской прессе слухи и спекуляции говорили о "нацистах". А Радио Москвы особо обвинило в убийстве Воюющую группу за независимую Германию. Организованное КГБ убийство приводилось как доказательство того, что западные немцы на деле оставались теми же нацистами, незаслуживающими ничьего доверия.

Вскоре после убийства мадам Тремо у КГБ появился еще один способ опорочить Западную Германию. В 1958 году один западногерманский учитель гимназии сделал несколько гнусных антисемитских замечаний; несовершеннолетние правонарушители осквернили надгробные камни на еврейском кладбище; несколько еврейских семей получили анонимные полные ненависти письма. Эти происшествия разозлили немецкую прессу и вызвали целый поток статей в зарубежной прессе, размышлявших о возможном возрождении нацизма. Они зародили идею и в голове генерала Агаянца.

В канун рождества 1959 года в кельнской синагоге некий двадцатипятилетний немец вместе с помощником нарисовал свастики и написал: "Немцы требуют, чтобы евреи убирались вон". За километра полтора оттуда был также осквернен еврейский памятник. В последующие несколько ночей в синагогах, на надгробных камнях и принадлежащих евреям магазинах более, чем в двадцати городах Западной Германии появились нарисованные свастики и антисемитские надписи. Евреи получали анонимные письма и телефонные звонки. В канун Нового года свастики и антисемитские призывы были намалеваны на синагогах и еврейских домах в Лондоне, Осло, Вене, Париже, Парме, Глазго, Копенгагене, Стокгольме, Милане, Антверпене и Нью-Йорке. 3 января появились сообщения и дальнейших антисемитских выходках в Мельбурне, Манчестере, Афинах и Перте, что в Австралии. 6 января имели место осквернения в Боготе, Буэнос-Айресе, Милане, Осло, Вене и летней резиденции датского короля Фредерика IX. К члену британского Парламента, еврею по национальности, был приставлен телохранитель после того, как ему позвонил некто, назвавший себя представителем "Британской нацистской партии" и пригрозивший убить его. В то же время эпидемия осквернений усилилась и распространилась по всей Западной Германии.