Олег Мозохин - ОГПУ-НКГБ в борьбе со спецслужбами Японии

Соответственно установленным очередям выселения краевая и областные тройки на своих расширенных заседаниях разработали план-график погрузки эшелонов и их отправки, утвердили пункты сбора выселяемых и ожидания эшелонов, железнодорожные станции и разъезды отправления.

Основная работа в исполнении операции осуществлялась на районном уровне и проводилась по следующим направлениям:

1. учет корейского населения и составление списков;

2. разработка и исполнение плана-графика выселения;

3. составление и обеспечение плана-графика мобилизации автомобильного и гужевого транспорта для подвозки в пункты сбора и отправки;

4. организация учета и опенки оставляемого имущества и подготовка документов для расчетов с корейскими колхозниками и единоличниками и т. д.

Каждому эшелону присваивался литерный номер, указывалось место погрузки и время отправки. Эшелоном руководил его начальник, которому подчинялись старшие по вагонам из числа проверенных корейцев. Анализ архивных документов дает следующие обобщенные сведения относительно технической стороны осуществления перевозки: Эшелон состоял в среднем из 50 людских вагонов, одного «классного» (пассажирского), одного санитарного, одного кухни-вагона, 5–6 крытых грузовых и 2-х открытых платформ. Товарные вагоны для перевозки груза и скота наспех оборудовались двухъярусными нарами и печкой-буржуйкой. В одном вагоне перевозились 5–6 семей (25–30 человек). Время следования в пути из ДВК до станций разгрузки в Казахстане и Узбекистане занимало 30–40 дней.

Подготовка и проведение депортации включали в себя строжайший, постоянный, всеохватывающий контроль как по вертикали партийных, карательных и других государственных органов, так и по территориальной горизонтали всего края.

При учете корейского населения отнимали паспорта, конфисковали охотничье и другое огнестрельное оружие.

Слежка и надзор в ходе выселения устанавливались не только за корейцами, но и за всем населением ДВК, невзирая на национальную, партийную и социальною принадлежность.

В ходе выселения корейского населения с формулировками «мягкотелость, халатность, недисциплинированность, нераспорядительность, политическая близорукость, за срыв…, проявленные ошибки» и пр. сотни коммунистов лишились партбилетов, номенклатурные чиновники своих должностей, из которых многие были арестованы и отправлены в ГУЛАГ. Вышеупомянутый Ким Г. Н. приводит пример решения бюро Далькрайкома от 10 сентября 1937 г. «за срыв сроков первой очереди погрузки корейцев в эшелоны был снят с работы и предан суду первый секретарь Посьет-ского райкома партии Сенько, объявлены строгие выговоры ряду краевых и областных руководителей, предупреждены областные и районные тройки по выселению, что в случае невыполнения в срок решений Цека о выселении корейцев и несвоевременной подготовки к переселению будут приняты суровые меры».

10 сентября 1937 г. из Хабаровска от Варейкиса на имя Сталина и Молотова быта отправлена шифртелеграмма в которой сообщался расчет необходимых средств для переселения 11.800 семей колхозников и единоличников корейцев из ДВК. Всего для их переселения требовалось 42.150.000 руб. [320]

На следующий лень, 11 сентября 1937 г. Сталин в своей шифртелеграмме на имя Варейкиса, Блюхера и Люшкова пишет, «что выселение корейцев — дело вполне назревшее. Возможно, что мы несколько опоздали с этим делом. Но если это верно, тем быстрее надо провести выселение, особенно, с южных районов Посьета. Предлагаем принять каждому из Вас по своей области строгие и срочные меры по точному исполнению календарного плана выселения. Людей, саботирующих дело, кто бы они не были, арестовывать немедля и наказывать примерно. Арестуйте не только Вольского, но и десятки Вольских. Передайте Друскису, что над ним будет учинена примерная расправа, если он не проявит должной исполнительности и дисциплинированности» [321].

Выселение Корейского населения проводилось с целью пресечения проникновения японского шпионажа в ДВК.

Выселяемым разрешалось брать с собой имущество, хозяйственный инвентарь и живность. Им возмещалось стоимость оставляемого ими движимого и недвижимого имущества и посевов. При желании выехать за границу корейцам не чинились препятствия, допускался упрощенный порядок перехода границы.

В Казахской ССР и Узбекской ССР планировались мероприятия, обеспечивающие оказание необходимого содействия переселяемым.

Ход выселения корейцев брался под контроль партийных органов.

Планировалось после выселения корейцев увеличения пограничных войск на три тысячи человек для уплотнения охраны границы в районах, из которых переселялись корейцы. При этом разрешалось размещать пограничников в помещениях, оставляемых корейцами [322].

Ценой горя целого народа, невероятных людских усилий, тяжелых для государства затрат; под страхом быть наказанным за нерасторопность и отсутствие рвения; при страстном желании партийно-бюрократических и карательных органов отрапортовать вождю о досрочном исполнении его указания совершилось насильственное, тотальное и форсированное выселение корейцев из Дальневосточного края.

Нач. ПОДОР Дальневосточной железной дороги Кудрявцев 18 октября 1937 г. направил шифртелеграмму в Москву И. В. Сталину, наркому НКВД Н. И. Ежову и наркому НКПС А. В. Бакулину с сообщением, что перевозка корейцев в основном выполнена. Осталось отправить последние пять эшелонов.

Сообщалось об успехах НКПС в проведении работы по перевозке корейцев и о неправильном поведении отдельных работников НКВД по Приморью. Указывалось, что сотрудники НКВД Савцов и Гриднев в недопустимой форме обращались с рабочими и командирами, всячески их ругали. Кудрявцев просил заменить этих работников, один из которых даже на собрании обозвал хорошего работника всякого рода эпитетами.

Одновременно сообщалось, что с Дальнего Востока в Москву идут поезда с рыбой, которые ведут стахановцы. Их прибытие планируется ко дню Октябрьской революции.

Пользуясь случаем Кудрявцев просил Сталина помочь в неотложном деле. В связи с тем, что на дороге около 200 вагонов в одну обшивку занято под жилье он просил разрешить занять часть жилья выселенных корейцев, хотя бы переселить из вагончиков семейных людей с детьми. Крайком ему в этой просьбе отказал.

Сталин разрешил «железнодорожникам Дальвостжелдороги занять часть фана-домиков, освобожденных корейцами. Работников НКВД Савцова и Гриднева арестовать» [323].

25 октября 1937 г. Нарком внутренних дел СССР Ежов докладывал в Кремль, что выселение корейцев из ДВК закончено 36 442 семьи, насчитывающие 171 781 человек, в рекордные сроки вывезены в Казахстан и Узбекистан. Остальное корейское население с Камчатки и других отдаленных районов, находящееся в рыболовецкой путине, командировках и т. д., предполагалось вывести сборным эшелоном до 1 ноября 1937 г.