Александр Даллин - Захваченные территории СССР под контролем нацистов [Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945] [litres]

Единственным оперативным органом вооруженных сил, все еще участвовавшим в восточной политике, оставалось ведомство генерала Кёстринга, занимавшееся «добровольческими формированиями» (General der Freiwilligen-Verbande). Положение Кёстринга осложнялось ссорой с посягавшими на его вотчину СС и одновременно его попытками предотвратить передачу командования «восточными войсками» непосредственно Власову и его РОА.

СС выдвинули более серьезные претензии в отношении контроля над военными делами. После 20 июля Гиммлер принял на себя командование армией резерва (он любил называть себя – с преднамеренной забывчивостью – главнокомандующим всей армией вообще), и эта новая сфера ответственности послужила основанием для инициативы СС по формированию власовских дивизий. Хотя их создание являлось неотъемлемой частью сентябрьского соглашения 1944 г., вопросы о том, кто должен командовать ими, как их следовало снабжать, вооружать и вводить в боевые действия, а также каковы должны быть отношения между немецким и русским персоналом, не были разъяснены. По-видимому, Гиммлер не был расположен к передаче командования «русскими дивизиями» Власову, в то время как Бергер надеялся, что во главе всех русских формирований можно поставить немецкого офицера. Еще до публичного объявления о встрече Власова с Гиммлером Бергер призвал рейхсфюрера СС назначить на эту должность графа Эрвина фон Туна, бывшего офицера габсбургской кавалерии, который работал в министерстве иностранных дел Германии, позже в абвере и участвовал в антипартизанской войне. Зная превосходные лингвистические способности фон Туна и его «знакомство с менталитетом восточных народов», Бергер настаивал, чтобы Гиммлер повысил его в звании, перевел в СС и «доверил командование русскими – как Паннвицу казаками». Как ни странно, но Гиммлер быстро согласился и уполномочил Бергера отправить запрос на перевод Туна.

По-видимому, кое-кто в иерархии СС сообразил, что подобный шаг несовместим с деятельностью Власова, и от плана с фон Туном отказались. Вместо него возник другой, логически столь же несовместимый план, по которому необходимо было заманить Кёстринга в СС – возможно, пообещав продвижение по службе. Прощупывание почвы оставили до совещания 16 сентября, и более серьезные усилия были предприняты только в октябре и ноябре, но старый генерал успешно противился предложению. При всей своей ограниченности он отчетливо осознавал, что власовцы рассматривают Osttruppen под командованием немцев как «наемников», тогда как Osttruppen, в свою очередь, считали восточные части СС Schweinehunde (прибегая к их собственному термину) – «свиньями собачьими», которые использовались для подавления восстаний против власти нацистов по всей завоеванной Европе. В сложившихся обстоятельствах Кёстринг предпочел остаться в составе ОКХ – с чем и согласился Гиммлер на их совещании 7 декабря 1944 г., когда после пражских событий было санкционировано формирование первой «независимой дивизии КОНР». Таким образом, Кёстринг пережил реорганизацию, хотя многие ожидали, что в конечном итоге его поглотит империя Гиммлера. И в самом деле, после его ухода из министерства Розенберга Бергер ожидал, что по приказу Гитлера Кёстринга вскоре переведут под начало рейхсфюрера СС.

Позиция Гиммлера заключалась в следующем: если русские проявят себя как хорошие бойцы на стороне Германии, он санкционирует расширение их сил и передачу дополнительных формирований под командование Власова, а не под немецкое – без немецкого персонала, поставленного на ключевые командные и руководящие посты.

Кёстринг благоволил власовскому предприятию. В Праге он пел и выпивал вместе с многими членами КОНР. В то же время он стремился не потерять влияния и не поставить под угрозу моральный дух и силу находящихся под его контролем национальных формирований. Он рассматривал КОНР как дополнение, а не замену различных восточных батальонов, разбросанных от Норвегии до Югославии. Чисто военная задача состояла в том, чтобы увеличить количество людей, сражавшихся за Германию. Кёстринг и его адъютант Ганс фон Херварт рассматривали Власова как нечто вроде политического прикрытия для разношерстых восточных формирований; в военном же отношении они отказывались передавать ему командование.

Хотя многие члены нерусских легионов, по-видимому, выступали за некую форму интеграции в РОА, преобладающие сепаратистская экзальтированность и контроль были столь сильны, что немецкое командование не решалось поднимать этот вопрос, дабы не допустить дальнейшего снижения их морального духа и боевой эффективности. Кёстринг отказался санкционировать передачу нерусских Osttruppen новому командованию КОНР – не столько из-за своих убеждений, сколько в первую очередь ради удобства в военном плане и безопасности, а также из опасения, что Власов мог стать «конкурентом», который лишит немецкий военный персонал смысла его существования.

Результирующая попытка «перепрыгнуть через национальный забор» отразилась в директиве об обращении с бывшими советскими военнослужащими от марта 1945 г. В целях вербовки, обучения и распределения военнопленных, которые должны были войти в состав Osttruppen, их разделяли по национальному признаку. «В частности, полезно отделять русских волонтеров от других добровольцев с Востока». С другой стороны, комитет Власова должен был обеспечить русских добровольцев политической программой, а краткосрочной общей целью для всех «восточных войск», независимо от национальности, являлась победа над большевизмом. «Только после ее достижения можно браться за долгосрочную задачу политического переустройства советского пространства». Ведомство Кёстринга вновь попыталось обойти проблему сепаратизма.

По всем этим вопросам армия не потрудилась даже проконсультироваться с министерством оккупированных восточных территорий – до такой степени она заглядывала в рот СС, присвоивших себе прерогативы политического руководства без каких-либо на то юридических или формальных оснований. Приказ, предусматривающий создание одной, а затем двух власовских дивизий, нанес сокрушительный удар по министерству восточных территорий: «Отныне политические задачи будут ставиться рейхсфюрером СС и ССХА».

Первая тенденция со стороны СС, особенно в лице Бергера, состояла в том, чтобы превратить новые формирования Власова в дивизии войск СС – точно так же, как бригаде РОНА Каминского пришлось стать сначала штурмовой бригадой СС РОНА, а затем 29-й пехотной дивизией СС. Такой статус привносил с собой скрытый предательский и наемнический смысл, что делало его неприемлемым для любого, кроме самого беспринципного, состава КОНР. После жаркой перепалки СС отказались от этой идеи, и в декабре 1944 г. формирование первой дивизии КОНР было окончательно санкционировано Гиммлером, исполняющим обязанности командующего армией резерва. Вторая дивизия начала формироваться только в конце января 1945 г. Третья дивизия, набор в которую Власов планировал произвести в Австрии, так никогда и не вышла за рамки подготовительного этапа формирования. Кроме того, в состав вооруженных сил КОНР вошли различные вспомогательные подразделения и части – резервная бригада, небольшие военно-воздушные силы, строительный батальон и офицерский запас.