Александр Даллин - Захваченные территории СССР под контролем нацистов [Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945] [litres]

Неудивительно, что в таких условиях в националистических кругах стали возникать разногласия. В то время как убежденные белорусские фашисты и различные оппортунисты продолжали тесно сотрудничать с немцами, у других – именно ввиду их строгих националистических взглядов – возникали сомнения относительно «безусловного сотрудничества». Если верить послевоенным подсчетам, первые откровенно антигерманские идеи были озвучены в тайных националистических сообщениях в начале 1942 г. В течение нескольких месяцев последующие разногласия привели к серьезному расколу в рядах сепаратистов.

Появление этой фракции стало настоящим сюрпризом для немцев; обе новые подпольные группы – и Белорусская независимая партия (БНП), и католический Народный фронт – состояли из людей, которые первоначально встали на сторону Германии. Теперь они вынашивали планы по избежанию будущего немецкого владычества. Эти планы даже призывали к присоединению Белоруссии к «блоку государств, которые бы в равной степени противостояли как Германии, так и Великороссии». Немецкий офицер СС, не понаслышке знакомый с этой проблемой, позже вспоминал, что «в СД прознали об этих планах и были сильно удивлены, ведь эта группа «заговорщиков» состояла из их же собственных «приемных детей», и не советовал прибегать к полицейским мерам. Подобные меры повлекли бы губительные последствия для «нового курса» в Белоруссии. СД просто поставила нужных людей в известность, что немцы знают об их планах.

На этот раз полиция повела себя необычайно осмотрительно, и, как оказалось, была права. Перед лицом растущей партизанской активности антигерманские националисты представляли лишь незначительную угрозу для немцев. В большинстве случаев БНП и Народный фронт, действовавшие в туманной зоне между законностью и подпольем, сталкиваясь с альтернативой быть захваченными коммунистами, становились на сторону Германии.

В отличие от Коха Кубе хотел, чтобы его подданные были на его стороне. Осознание того, что ему была необходима хотя бы пассивная поддержка с их стороны, пришло к нему не сразу, и порой он не хотел этого признавать. В некоторых отношениях он до самого конца оставался фанатичным; в других же он был коррумпированным оппортунистом.

Первоначально доля, которую он хотел предоставить коренному населению в административной и политической жизни, была минимальной: в основном она ограничивалась местным самоуправством, прессой, вспомогательной полицией и некоторой работой в области образования. В то же время у Кубе не было никаких возражений против найма белорусских националистов, готовых сотрудничать с рейхом, – и исполнительные помощники всегда находились. Первой явной мерой, предусматривающей участие коренного населения в новом порядке на региональном уровне, стало официальное одобрение Кубе 22 октября 1941 г. создания белорусской организации «Самопомощь» (известной на белорусском языке как «Беларуская народная самапомач», или БНС). Поначалу она обладала незначительными полномочиями, но предоставила националистам собственное юридическое учреждение, в то время как немцы надеялись использовать ее в качестве отправной точки для создания надежного средства контроля. Ее глава, доктор Иван Ермаченко, был старым эмигрантом, который после службы в Белой армии генерала Врангеля в 1919 г. стал ярым националистом. Штаб Кубе теперь готовил его на роль белорусского коллаборациониста; в самом деле, благодаря своему заискиванию перед немцами среди минского населения он стал известен как «герр Яволь Ермаченко». В июне 1942 г. он был назначен главным представителем и советником по делам Белоруссии при генеральном комиссаре и вместе с его помощниками незамедлительно обратился к населению с просьбой поддержать БНС и ее подведомства.

Однако БНС, похоже, не нашла поддержки среди рядовых граждан. Репутация слепого следования за немцами и зачастую необузданного шовинизма едва ли была хорошей рекомендацией в глазах белорусского крестьянства и голодающего городского населения. Весной 1943 г., когда в БНС вскрылись случаи серьезных нарушений и взяточничества, Ермаченко, которого обвинили в незаконном перемещении золота в Прагу, был выгнан и арестован.

Таким образом, представилась возможность провести тщательную чистку в администрации коренного народа и возобновить призывы Германии к населению. Тем не менее немецкие возможности по-прежнему были ограничены, а позитивных тем почти не осталось. Демонстрация в Минске в День благодарения 1942 г. состоялась под лозунгом «Довольно евреев, довольно большевиков, довольно колхозов». Стране была предложена перспектива стать «частью Европы под защитой германского рейха». Попытки сформулировать «родную идеологию» ограничивались выражениями общности интересов с рейхом – против «великороссов, поляков и евреев».

Перед лицом растущего недовольства политика символических уступок Кубе теперь зашла еще дальше. Когда на него произвело впечатление, что «администрация коренного населения [до сих пор] просто выполняла директивы компетентных немецких ведомств» и «все это время администрация коренных народов была всего лишь чем-то вроде ищейки для районных комиссаров – и это никуда не годится», минская администрация согласилась предоставить местным чиновникам более широкие полномочия – скорее формальные, чем фактические, и скорее чтобы продемонстрировать позицию Кубе, нежели его влияние на преданность населения. Теперь он был убежден, что немецкие войска не в состоянии осуществлять эффективный контроль, не привлекая население. И действительно, наиболее ощутимым соображением о повышении статуса БНС и продолжении «уступок» коллаборационистам – хотя и мелочными мерами – стало решение завербовать корпус белорусских солдат для помощи в борьбе с партизанами. Провозглашенный в июле 1942 г. «Белорусский корпус самообороны» (БКС) действительно поддерживался до самого окончания оккупации; различные немецкие чиновники видели в нем единственный ответ на растущую силу партизан; директива Гитлера № 46 фактически санкционировала его формирование. Таким образом, военные нужды стали причиной политических уступок – причинно-следственная связь, которая должна была сыграть ключевую роль на более поздних этапах войны.

Эти мелкие шаги не остановили волну дезертирства. Целые районы оказывались «под запретом» для немцев; партизаны фактически создавали собственную администрацию, издавали указы и газеты и набирали призывников на военную службу. Помимо Фабиана Акинчица были убиты многие другие коллаборационисты, например редактор полуофициальной «Белорусской газеты» Владислав Козловский и мэр Минска профессор Ивановский; но также был убит и ряд немецких чиновников, начиная с гебитскомиссара Минска и заканчивая комендантом города Барановичи, не говоря уже о десятках работников сельского хозяйства.