Саша Сулим - Безлюдное место. Как ловят маньяков в России

Еще один мой собеседник из числа бывших оперативников — Сергей Романов — вышел на пенсию в 2013 году, когда группу сократили после передачи первого дела Попкова в суд; сейчас ему 46, и он, как и многие жители Ангарска и Тулуна, зарабатывает на жизнь тем, что ездит «на вахты»: сезонные работы в других регионах, где люди, как правило, живут прямо на объекте.

Когда Артем Дубынин пришел забирать документы, выяснилось, что за последние 10 лет он ни разу не был в отпуске: «И меня после этого называют лодырем и тунеядцем». После его ухода «маньячная группа» прекратила свое существование.

В 2015 году Дубынина наградили медалью «За отличие в охране общественного порядка». Виктору Маслакову вручили медаль «За доблесть в службе», Сергею Романову — 10 тысяч рублей; остальные сотрудники «маньячной группы» получили такие же незначительные награды или вовсе остались без них. Через несколько лет, уже после второго процесса над Попковым, родственники жертв маньяка написали письмо на имя Владимира Путина, спикера Госдумы Вячеслава Володина и глав силовых ведомств с просьбой «поощрить» работу следственной группы. В свою очередь из Госдумы запрос о таком поощрении пришел в Главное управление МВД по Иркутской области — и там решили, что, поскольку оперативников уже поощряли, можно ограничиться общей фотографией. В назначенный день все сотрудники пришли в следственное управление, но, когда их увидел начальник пресс-службы, то спросил, знает ли о съемке руководство ведомства и Евгений Карчевский. «Так это же ваша инициатива была!» — ответил Артем и предложил чиновнику договориться с Карчевским самому. Фотосессия так и не состоялась.

«Их вклад в современную российскую криминалистику мало с чем сравним по значимости», — говорит о деятельности «маньячной группы» Евгений Карчевский, который в октябре 2019 года получил от Владимира Путина медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени, а через несколько месяцев отправил в суд больше 100 томов материалов дела тулунского маньяка. Другие мои собеседники, которые по-прежнему работают в структурах следствия, называют их работу уникальной. «Людей с таким опытом должны держать руками и ногами, — считает один из них. — Нет у нас серийного преступника, переключите их на организованную преступность. Отправьте их в командировку в другой регион — пусть поделятся своим опытом».

«Как сказал однажды Валерий Костарев, „после того, как вы уйдете, синдром группы будет преследовать вас всю жизнь“, — вспоминает Артем. — Теперь я хорошо понимаю, о чем он говорил».

Предварительное следствие по делу ангарского маньяка длилось почти 200 месяцев — больше 16 лет. За это время «маньячная группа» допросила 700 свидетелей, проверила более 100 показаний на месте, эксгумировала 16 трупов, назначила 150 судебных экспертиз. Уголовное дело заняло 300 томов.

Все это, разумеется, не могло не отражаться на домашних делах оперативников: у многих семьи распались, Дубыниным тоже приходилось тяжело. «Дело Попкова было для Артема делом жизни, — говорит Наталья Дубынина. — Его годами не было дома: ночью, днем, в выходные — он всегда работал». Муж отсутствовал так часто, что их старшая дочь Алиса даже перестала воспринимать его как папу — при этом, как рассказывает Наталья, дети обожали смотреть телевизионные сюжеты про Попкова, «потому что в них папу показывали».

Когда маньяка наконец поймали, Артем, как ребенок, радовался, когда оперативники находили останки жертв с помощью составленных преступником схем — и делился своей радостью с семьей. «Он звонил мне и говорил: „Ты представляешь, мы сейчас панцирной кроватью [с пружинной сеткой] просеиваем кости“. Я думала: „Господи! Шизик! Как не набухаться после этого ужаса?“ А он был счастлив до безумия». О своих проблемах на работе муж дома никогда не рассказывал, но Наталья видела, что у него в голове что-то «творится», — и переживала за него.

Алкоголь в служебной жизни Артема действительно был — нередко они с коллегами «расслаблялись пивопитием», выпивая несколько бутылок. Наталью это бесило, они часто ссорились — но пережили и это. Дубынин и сейчас не считает, что их полицейский досуг превращался в проблему: «Не было такого, что мы забухивались конкретно, но раз в неделю была традиция попить пива с рыбой. Или на праздники. Дни рождения все вместе отмечали с выездом на природу. Брали мясо, жарили шашлыки, готовили плов, коптили рыбку, ели арбузы. Это же расслабление, отдых — у нас ведь не просто рабочая команда была, а дружеский коллектив».

Случались у семьи и финансовые трудности — особенно тяжело пришлось в 2009 году, когда Дубынина второй раз ушла в декрет, а зарплата Артема составляла 20 тысяч рублей в месяц; при этом они жили в съемной квартире, да еще и надо было выплачивать алименты первой жене Дубынина. Тогда Наталья научилась делать «букеты из игрушек» — красивые композиции из небольших плюшевых зверят, конфет, лент и других декоративных элементов. Муж помогал — покупал материалы на китайском рынке в Иркутске, когда ездил туда по делам, а иногда и сам делал букеты. На прибыль от продаж букетов удалось купить мебель в детскую.

Когда в 2011 году у них родился второй ребенок, Дубынины на деньги из материнского капитала купили собственный дом в деревне Большежилкина в Усольском районе. «Мне всегда нравилась деревенская жизнь, — рассказывает Артем. — В детстве я любил проводить лето у бабушки в деревне Биликтуй — мы там и коров пасли, и сено косили. Вот я и предложил Наталье рассмотреть вариант частного дома». Родственники семьи помогли сделать ремонт и соорудить пристройку — а уже выйдя на пенсию, Артем серьезно занялся домашним хозяйством. Год назад у Дубыниных было 10 свиней, но недавно их решили продать и взять корову, также на участке живут козы, которыми почти целиком занимается старшая дочь Дубыниных Алиса: она мечтает быть ветеринаром и с двух лет не ест мяса. «Однажды папа ее козлу „навешал“ — тот бодался, — с улыбкой вспоминает Наталья. — Алиса прибежала ко мне вся в слезах, стала кричать, что не разрешит больше папе кормить ее козла, потому что животных бить нельзя».

Каждое утро бывший оперативник встает около шести утра, кормит животных, а по вечерам включает прожектор, чистит их загоны и ставит вариться корм на следующий день. Жену до хозяйства он допускает по минимуму — и готовит иногда тоже сам. «Я могу и плов в казане приготовить, и шашлык, и борщ могу сварить, и картошку с грибами пожарить, мясо потушить. Как-то получается это у меня, — рассказывает Дубынин. — Для плова я обычно покупаю свининку не сильно жирную, режу ее кусочками, наливаю масло в казан, чтобы оно закипело, бросаю туда лук, обжариваю его с морковкой, потом добавляю мясо, солю, приправу специальную на рынке покупаю, потом горкой насыпаю рис пропаренный длинный — и аккуратненько, через поварешку заливаю водой, плотно закрываю — и на медленный огонь. Когда вода уже выкипает, в плове появляются дырочки, я втыкаю туда чеснок — и все, можно кушать». В рецепте Артема нет ничего нестандартного, но обычно неразговорчивый бывший оперативник рассказывает его увлеченно и с каким-то особенным удовольствием.