Саша Сулим - Безлюдное место. Как ловят маньяков в России

Одной из первых задач следственно-оперативной группы было создать точную и полную картину географии преступлений. Проблемы возникли даже с этим — пришлось делать карту на заказ. «Точных карт Тулуна вообще нигде нет, — объясняет Панов. — Как будто мы в 1980-е годы попали: улицы перепутаны местами, дома указаны коряво, геолокация постоянно глючила». Дальше началась рутинная работа — изучение материалов дела, разработка версий, допросы потерпевших и свидетелей. В свободное время следователь либо занимался спортом в «единственном нормальном месте на весь город» — спорткомплексе «Дельфин», либо смотрел сериалы, в частности, «Охотника за разумом» — американское шоу об агентах ФБР, которые первыми попытались описать психологию серийных убийц. Иногда на выходные начальство разрешало Панову съездить к родным в Иркутск — и каждый раз после Тулуна ему казалось, будто он попал в Барселону или Берлин.

Карчевский появлялся в Тулуне наездами и занимался в основном «стратегическим планированием»: выслушивал версии своих подчиненных, направлял их работу. Сотрудники группы, как вспоминает Панов, регулярно оказывались в состоянии полного отчаяния — и «оживали», только когда появлялась новая зацепка. В эти трудные минуты поддержка руководителя была важна особенно. «У Карчевского очень щепетильное отношение к работе, спустя рукава с ним не поработаешь, — объясняет Панов. — Причем он не был авторитарным, но своим магнетизмом, своим внимательным отношением к работе, к планированию он нас заражал. Он никогда ни на кого не срывался, не кричал — его все уважали. Таких руководителей очень немного».

Дубынин, Панов и их коллеги изучили все архивные уголовные дела, в том числе приостановленные и прекращенные, и на этой основе составили справку-таблицу, сгруппировав преступления маньяка по месту и времени их совершения. Туда же добавили информацию со станции переливания крови Тулуна и Братска — группа знала, что у насильника вторая или четвертая группа крови, что немного сужало круг подозреваемых, — а также сведения о всех ранее судимых, умерших, получивших увечья и осужденных жителях города и района: последнее преступление «тулунского маньяка» датировалось 2012 годом, поэтому по одной из версий преступник мог умереть, сесть в тюрьму или получить инвалидность. Наконец, были проанализированы протоколы освидетельствования жертв изнасилований, составленные судмедэкспертами: следователи искали случаи, когда преступление совершалось на улице, в заброшенных зданиях, недостроях, на пустырях, свалках или в уличных туалетах, а насильник не использовал презерватив. В итоге количество выявленных жертв маньяка выросло почти вдвое — с 12 до 22.

«Информации было предостаточно, — вспоминает Артем Дубынин. — Оставалось только поймать преступника». Оперативники знали генотип преступника, установили его примерный возраст, также было известно, что у него вторая или четвертая группа крови. Ориентировки с описанием маньяка, его фотороботом и контактными данными следователей были расклеены по всему городу: в больницах, отделениях почты, Сбербанка, у продуктовых магазинов.

Дубынин, считал, что круг подозреваемых нужно было сузить, а не брать образцы эпителия у всех подряд, тем более что был известен примерный возраст преступника и его приметы. Вместо этого, по словам оперативника, маньяка решили ловить «большим неводом»: во все райотделы по области разослали требования брать образцы эпителия у всех доставленных. Исключения не делались даже для тех, кто очевидно не вписывался в критерии следствия: людей с другой группой крови, а также тех, кто в момент совершения преступления находился в тюрьме или в другом регионе. В итоге в сорокатысячном Тулуне было взято около 8 тысяч проб. На обработку каждой из них нужно было потратить около 5000 рублей — но на экспертизах в этот раз, в отличие от довольствия оперативников, никто не экономил.

«Чтобы произвести впечатление на Москву, руководство Следственного комитета решило охватить как можно больше людей и брать образцы у всех подряд, — рассказывает Артем, которому это казалось „работой в воздух“. — Вместо того чтобы заниматься розыском преступника, мы занимались набиванием дела. Никого не волновал итог этих следственных действий». Оперативники обрабатывали целые предприятия — например, приезжали на железную дорогу и опрашивали всех рабочих. «На это могли уйти недели, причем никакого видимого результата такие проверки не приносили — но нам говорили: „Чтобы группу оставили, надо показывать результат“, — продолжает Дубынин. — Иногда доходило до абсурда: не хватало нам 2–3 человек, мы шли в продуктовый магазин, у зоомагазина вставали, подходили к более-менее подходящему мужичку, приглашали в отдел, допрашивали, брали образец — лишь бы добить статистику». По мнению Дубынина, если бы следователям не надо было отчитываться перед руководством и брать по 20–30 образцов эпителия в неделю, маньяк нашелся бы намного быстрее.

Следователь Евгений Карчевский не согласен с оперативником — он считает, что 15 тысяч взятых образцов эпителия в итоге оправдали себя. «До нас ведь его тоже искали, и ничего не получалось, так что наш способ оказался более действенным, тем более что мы попутно раскрывали и другие преступления: кражи, убийства и изнасилования, которые тоже все эти годы оставались без должного внимания, — объясняет Карчевский. — Мы не „мазали“ всех подряд, а брали образцы только у подходящих под наш портрет мужчин».

В свободное от этой рутинной работы время Дубынин самостоятельно отбирал «наиболее интересных», подходящих по всем поисковым признакам подозреваемых, и отрабатывал их вместе с коллегами. Иркутские эксперты шли им навстречу — и проверяли наиболее похожих подозреваемых первым делом.

Среди таких людей был судимый мужчина, который жил в приюте для наркозависимых при церкви: одна из жертв, посмотрев на фотографию, сказала, что он очень похож на насильника. Оперативники приехали в приют, допросили мужчину, взяли у него образец эпителия и потом сутки караулили подозреваемого, пока шла экспертиза, которая в итоге не выявила совпадения с генотипом преступника. При этом, по словам Артема, полицейское руководство неофициально предлагало, не дожидаясь результатов экспертизы, задержать мужчину и арестовать его на два месяца — но Дубынин отказался. Это был не единственный такой случай. «Однажды мы вышли на человека, по которому сходилось вообще все, — рассказывает один из оперативников. — Мы нашли потерпевшую, которую он изнасиловал аналогичным способом, у него были такие же проблемы, что и у того человека, которого мы искали: от него пахло мочой или чем-то затхлым — наш подозреваемый работал на тракторе с соляркой, а его бывшая жена, которую он избивал и которой угрожал ножом, рассказала, что, когда он напивается, у него моча не держится. Но его генетический материал тоже не совпал с образцом преступника». По словам оперативника, в итоге изнасилованная женщина не стала писать заявление — и на мужчину даже не завели уголовное дело.