Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– А если сравнивать советскую медицину и то, что происходит в последние годы у нас. Что скажете, какое у вас впечатление?

– Советская медицина, как система, была, по-моему, очень эффективна. Царская Россия, которую мы потеряли, изнывала от постоянных эпидемий. От чего погиб великий русский композитор Чайковский? Он умер от холеры – от бесконечного кровавого поноса. От бесконечных эпидемий Россию избавила лишь советская власть. Нашу систему здравоохранения потом копировали во многих странах. Летние месяцы в детстве я проводил в глухой волжской деревне Селищи. К нам только катер из Кимр ходил. Однажды бабушка косой сильно порезала ногу. Как вы думаете, далеко был врач? На другом конце деревни, в медпункте – в избушке с красным крестом. Конечно, аппарата для принудительной вентиляции лёгких там не было, но всё необходимое для оказания первой помощи имелось. На дворе стоял 1963 год.

– А сейчас с этим большие проблемы?

– А вы разве не видели по телевизору сюжеты о том, как рожениц везут в соседнюю область, так как в районе всё давно позакрывали, кроме гольф-клубов? Возможно, я и приукрашиваю советскую медицину, но не очень – в рамках разумной ностальгии.

– Сейчас выдвигается точка зрения, что коронавирус – это конспирологический занавес, что это паника на ровном месте, что это Ротшильды решили перекроить мировую ситуацию в свою пользу. А вы как думаете?

– Думаю, что коронавирус – это реальность. Уже и не важно: природная или рукотворная. В мире так давно разрабатывают биологическое оружие, что утечка рано или поздно неизбежна. Возможно, эта реальность сильна преувеличена зачем-то средствами массовой информации. Зачем? А зачем в своё время нам все уши прожужжали «русским фашизмом»? Страдаем-то мы сегодня от украинского фашизма! Журналисты умеют друг от друга заражаться паникой, передавая её обществу. Впрочем, и о преувеличении опасности тоже можно говорить лишь условно: тысячи покойников в Италии – это же не выдумка! А то, что на любом несчастье кто-то пытается заработать, обычная история. Маркитанты неистребимы. Но особо обнаглевших маркитантов во время войн вешали на городских стенах. Будем надеяться, что Россия спохватилась вовремя, нам коронавирус обойдётся не так дорого. Если так, то хотя бы в этой сфере упрёки в государственной недостаточности мне придётся отозвать. Сделаю это с большим удовольствием.

– Как вы считаете, кем мы все – по-человечески – выйдем из этой ситуации? Кем были до этого, самими собой, или что-то изменится?

– Знаете, на человечество в целом не повлияли ни чудовищные войны, которые унесли десятки миллионов жизней, ни жуткие эпидемии, вроде испанки или чумы, когда в Европе осталась четверть населения, ни землетрясения… Увы, ничего не изменится, всё довольно быстро забывается. Так женщина забывает родовые муки, а ведь клялась мужчину близко к себе не подпускать. Я убеждён, главные выводы из случившегося должна сделать власть, если она мудра. А если не мудра, то зачем она?

– Как лично вы переживаете карантин?

– Мы прилетели с женой 19 марта из Карловых вар. Естественно, сразу в аэропорту у нас взяли анкету и вручили предписание – самоизоляция. Поскольку я воспитан партией и комсомолом в духе уважении к распоряжениям власти, то с 19-го мы сидим в Переделкине. На природе хорошо. К тому же, для писателя самоизоляция – обычное состояние. Садясь за новый роман или за пьесу, я всегда добровольно самоизолируюсь. Не представляю себе, когда пишет свои книги нынешняя литературная молодёжь, если не вылезает с фуршетов, митингов и тусовок? Наверное, «негров» нанимает… Тем, кто привык прожигать жизнь, в самоизоляции, конечно, труднее. Сочувствую. А вот олигархам на досуге я бы посоветовал усилием воли вырабатывать в себе чувство патриотизма, не дожидаясь, когда наша власть очнётся от государственной немочи. А ведь это однажды случится…

– Юрий Михайлович, недавно был оглашён приговор по резонансному делу «Седьмой студии», Кирилл Серебренников и другие фигуранты получили по 3 года условно. Какова была Ваша реакция? Как можно было людей признать виновными в хищении 100 с лишним миллионов рублей и всех отпустить?

– А что Вас удивляет? У нас есть люди, укравшие куда больше и оставшиеся без наказания вообще. Помню, один сенатор, хапнувший астрономическую сумму, отсиделся за границей, дождался окончания срока давности, прилетел в Москву и гордо явился на заседание палаты. У Фемиды, думаю, повязка на глазах в этот момент стала мокрой от слёз бессилия. Даже поговорка у нас появилась: украдёшь мешок картошки – получишь срок, украдёшь миллиард – получишь мандат. Я вообще удивлён, что дело дошло до суда. Сколько было скандалов с нецелевым расходованием бюджетных средств в зрелищных организациях! И что? Ничего. Пожурили с отеческой улыбкой: «Мол, иди и не греши впредь!» А тут хоть условное, но всё-таки наказание. К тому же, фигурантам и посидеть пришлось. А это не дай бог никому. Я чужой беде никогда не радуюсь…

– Серебренникова поддержали почти все крупные театры федерального подчинения за редким исключением, куда можно отнести худруков МХТ и Малого театра Сергея Женовача и Юрия Соломина. А может быть те, от кого зависел окончательный вердикт, испугались того, что поднялась практически вся артистическая тусовка, которая могла устроить и митинг протеста у здания суда во время голосования по конституционным поправкам? Какова, на Ваш взгляд, была роль общественного давления в том, что фигуранты дела получили не реальные, а условные сроки?

– Женовач и Соломин живут в замках из мамонтовой кости. До них, видимо, не долетают крики с улицы. Ну а шумную манифестацию у здания суда в день объявления приговора всё-таки устроили. Либеральный Привоз у нас организовать умеют. Во времена моей советской юности так страстно протестовали, кажется, только против судилища над «чёрной пантерой» Анджелой Девис. Давление на власть, конечно, было. Во-первых, потому что у нашей либеральной «сплотки», как говаривал неуклюжий языкотворец Солженицын, есть набор отработанных истерик, их закатывают, когда впросак попадают свои. Что-то вроде защитного выхлопа скунса. Во-вторых, как тут не вспомнить слова Горбункова-Никулина из «Бриллиантовой руки»: «На его месте должен был быть я!» Подозреваю, слишком многие коллеги Серебренникова позволяли себе в финансово-хозяйственной деятельности подобные шалости. В данном случае мы имеем солидарность пушистых рыльцев. Хотя подключились и бессребреники, те, кто почему-то убеждён в неприкасаемости определённой категории граждан. Увы, примеры известны и даёт их нам сама власть…