Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Вы много критиковали нашу элиту за то, что свои активы она выводит за рубеж. У вас по этому поводу даже есть статья «Перелётная элита». Вы возмущались тем, что эти люди разбогатели на разграблении и развале страны, ваучеризации, откатах. И только коронавирус заставил обложить налогом вывозимый за границу капитал. Почему нельзя было этого сделать раньше? Или всё дело в том, что власти предержащие сами принадлежат к богатой касте с не государственным, а с олигархическим мышлением?

– Да, была такая статья. Кстати, являясь главным редактором, напечатать её в «ЛГ» я не смог, владельцы воспротивились: слишком острая. Опубликовал в «Свободной прессе» у С. Шаргунова. Потом вышла книга «Перелётная элита». Одно из противоречий нашего общества заключается в том, что класс богатых поднялся на трагедии распада страны, утраты суверенитета и обнищания населения, которое просто обманули, кинули. Можно ли с уважением относиться к такой элите и её «священной собственности»? Сомневаюсь… Тем более в стране, где ещё памятно относительное советское равенство. Судите сами, всесильный первый секретарь МГК КПСС Виктор Гришин умер от сердечного приступа, стоя в собесе в очереди на оформление пенсии. Как же без пенсии? А через двадцать пять лет опальный мэр Москвы Юрий Лужков после отставки жил, как король в изгнании. Нет, я не умаляю заслуг Лужкова, отношусь к покойному мэру с уважением, я просто хочу обратить ваше внимание на то, как неестественно разбогатели люди власти в «новой России». Но мы-то помним, что бывало и по-другому.

Почему власть бездействует? Ну не совсем бездействует, кое-что для «национализации элиты» делается, но мало. Расчёт, видимо, на то, что время всё сгладит. Так, после окончания Смуты в 17 веке в правящем слое оказалось довольно много людей, получивших титулы и земли с холопами от «воров» Лжедмитриев и поляков. Их так и звали «воровскими боярами». Через пару поколений, вроде, всё забылось… Но, во-первых, не забылось, до Смуты на Руси восстаний «вообще против богатых» не было. А во-вторых, мы-то живём сегодня и всё видим. Я уверен, чтобы пойти на какие-то серьёзные изменения в социальной сфере и обуздание антипатриотичного крупного бизнеса, власть сначала должна дать жёсткую правовую и нравственную оценку тому, что произошло в 1990-е. Чтобы, как говорится, впредь неповадно было. Но она этого не делает. Наоборот, открывает Ельцин-центры, увековечивая результаты «великой криминальной революции», как не совсем точно назвал этот период мой покойный друг и соавтор С. С. Говорухин. После публикации в «ЛГ» статьи «Мумификация позора», резко критиковавшей открытие такого центра в Екатеринбурге, я и перестал быть главным редактором «ЛГ».

– По вашим словам, сегодня мы живём практически в кастовом обществе из-за колоссального разрыва между бедными и богатыми, а власть старается не замечать этого перекоса, чреватого социальным взрывом. Неужели власть действительно не понимает этой проблемы и каковы на самом деле опасности протестных волнений?

– Я думаю, власть всё отлично понимает. Но, во-первых, у нас сложилось классовое государство, и во власть теперь идут, чтобы нажиться или сберечь нажитое. Не хочу сказать, что у нас правительство «министров-капиталистов». Но то, что оно не правительство «рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции», это уж точно. Есть, конечно, во власти и бескорыстные заботники, но я как-то видел на Тверском бульваре тропического попугая. И что? Во-вторых, нельзя сказать, что начальство не занимается социальными проблемами, но делается это по принципу затыкания дыр, чтобы не прорвало. В принципе поменять социально-политическую систему, сложившуюся в 1990-е под гром танковых пушек и в результате тотального предательства верхушки, в нынешних условиях, думаю, невозможно. Движок автомобиля на вираже не перебирают. Нужна контрэлита, а её нет, за редкими исключениями. Нужны влиятельные общественные организации, а их нет. Казалось бы, при такой социальной напряжённости главной организацией у нас должны быть профсоюзы. Я не шучу! У меня в комедии «Женщины без границ» один персонаж, который не ложился в постель с женой несколько лет, вопрошает: «Куда смотрят профсоюзы! Они у нас есть?» Ему отвечают: «Есть. Но они такие же, какой ты муж!» Где бы ни играли пьесу, в этом месте зал заходится от хохота. Значит, попал.

Да, двойное гражданство и счета за рубежом чиновникам и депутатам иметь, вроде бы, запретили. Двадцать пять лет к этому шли! Ура… Но, заметьте, поправку о том, что природные ресурсы должны принадлежать народу, в Конституцию не внесли, а могли бы… У Соловьёва в передаче кто-то про это ляпнул, так ведущий на него, как на больного, глянул.

– У вас некоторое время назад вышла публицистическая книга «Желание быть русским», в которой вы анализировали, почему русские и царями, и советской, и нынешней властью не воспринимались самоценным народом. Теперь государствообразующая роль русского народа прописана в Конституции. Но эта поправка вызвала неоднозначную реакцию в обществе, а в некоторых кругах бурю возмущения. Почему? Изменится ли что-нибудь теперь, после того как эта норма появилась в Основном законе?

– Традиционно русские воспринимаются властью как «этнический эфир», среда, в которой развиваются и обретают навыки государственности другие народы страны. Отчасти это верно, но русские при этом остаются этносом со всеми вытекающими запросами. Никто не спорит с тем, что у нас многонациональное государство, но и не замечать, что у самого большого народа страны – русских – накопилось множество нерешённых проблем, в том числе демографических, тоже нельзя. Кстати, в августе выйдет новая версия книги «Желание быть русским», она значительно расширена и дополнена. Первая редакция вышла два года назад, и многим не понравилась. Подозреваю, именно из-за неё меня как-то вдруг попросили из состава президентского совета по культуре. С другой стороны, вспомните недавние слова нашего президента в передаче «Москва. Кремль. Путин» о печальных последствиях отсутствия продуманной процедуры выхода союзных республик из СССР. Сказал он и о том, что иные субъекты ушли, прихватив с собой русские «территориальные подарки». Должен признаться: это почти цитаты из моей книги. Не берусь утверждать, что президент прочитал «Желание быть русским», хотя не исключаю такой вероятности, он человек, следящий за литературным процессом. К тому же, наша публицистика всегда опережала политологическую и государственную мысль. И это нормально. Это наша традиция…

Да, русских, как государствообразующий народ, всё-таки вставили в конституцию, но в связи с государственным языком, а не самих по себе. Но и за то спасибо, ведь у нас были конституции, где самое слово «русский» вообще отсутствовало. Напомню, что после бурных споров Комиссия по поправкам в Конституцию отвергла предложение упомянуть в Основном законе и Бога, и государствообразующий народ. Поправки, когда дискуссия закончилась, внёс президент. Сначала он предложил всё-таки помянуть Господа нашего, а потом и русских, хотя в опосредованном контексте. Вот ведь как было. Подробности в моей книге «Желание быть русским»…